Да, Полбу и Бадья справлялись. Но, получилось бы у них это, ели
бы не постоянно мимикающий колобок или окутавшая отца Ставросия
бело-золотистая аура, мгновенно излечивающая синяки да ссадины
защитников и придающая сил? Неизвестно.
Впрочем, история не терпит сослагательного наклонения, а наша
история правдива от и до. И она говорит: когда наступил рассвет –
посреди очистившейся от крови и кишок опушки, у небольшого
аккуратного надгробия, стояли четыре измотанных, но довольных
результатом боя человека. И один непонятно кто. Но тоже
довольный.
- Ух ты! – сказал Пендаль. – У тебя ноги выросли! Ну, с меня
лапти!
Действительно, прямо из конопатой головы торчали две аккуратные,
но мускулистые ножки, очень похожие на человеческие. Больше никаких
дополнительных конечностей колобок не отрастил. Так что,
обломитесь, извращенцы.
По результатам ночного боя, Полбу слышал ту-ду-ду раз
пятнадцать. И пару раз тра-та-та. А вот колобок вплотную
приблизился к сороковому уровню. Не хватило лишь двух-трех
пылевиков, когда они внезапно, к огромной досаде четвертого,
закончились.
Степан, будучи черным, потенциала уровней не осознавал, да и
достижения с умелками у него начислялись и распределялись иначе,
чем у игроков и НПС. Тем не менее, и он смог приподняться на пару
левлов.
Батюшка, ночь напролет молившийся экспы не получил. Зато, как он
с радостью отметил про себя, существенно вырос лимит очков веры –
аналога манны, но имеющих специфические особенности.
Самым обделенным оказался Пендаль. Он, как чистый крафтер,
вообще не имел ни боевого уровня, ни даже бара экспы. Его развитие
шло совсем по иному алгоритму, впрочем, об этом не сейчас.
Корзинщик немного взгрустнул и решил хоть чуточку компенсировать
обидное событие стахановским сбором лута. Но был остановлен суровым
рыцарем. Батюшка удивленно посмотрел на крестоносца и дал
благословление на мародерку, с условием, что корзинщик не забудет о
церковной десятине. Рыцарь сразу же успокоился, и слуга споро
набрал небольшую горку обрывков, веточек, палочек и камушков. По
какому признаку он отбирал именно эти, а прочие выбраковывал,
благородный рыцарь так и не понял.
- Теперь здесь святая земля, - довольно сказал священник. –
Кровью невинно убиенного окроплена. Можно строить часовню, а то и
церковь.