Поскольку иного пути приключенцы не знали, решили решетку
ломать.
Решить – легче, нежели сделать.
Особо шуметь они не хотели, в пещерах звук разносится очень
далеко. Потому орудуя кинжалами, в час по чайной ложке, ковыряли
каменной твердости цемент. Ковырял Пендаль. Во-первых, как слуга,
обязанный делать подобную работу, а во-вторых – крафтер-универсал,
у которого хоть на несколько единичек прокачан навык каменщика.
Константин и Ставросий, молчали и недовольства не
выказывали. Почему недовольство должно было иметь место? Так ведь,
чтобы дотянуться до решетки толстячку приходилось попеременно
сидеть на плечах, то у одного, то у второго.
Спустя несколько часов, один из прутов решетки поддался и со
скрежетом вышел из паза. Вслед за ним выскочили остальные.
Корзинщик подул на горящие огнем ладошки и решил вознаградить
себя за труды парой глотков вина. Все это время фляжка находилась
на ответ-хранении Фофана, дабы не ухрюкался почтенный мастер до
окончания производственно-ломательного процесса.
- Демонтаж конструкции окончен, - доложил он. – Спускайте меня,
ваша милость.
Константин хекнул и присел на корточки. Его изрядно утомил и
бесконечно стеснял этот самый демонтаж. Мало того, что толстячок
весил как пять среднестатистических дам сердца разом, которых
рыцарь время от времени носил на руках, так еще на голову, в
глаза, в нос и в уши постоянно сыпалась каменная крошка. Да и увидь
какой посторонний рыцарь восседающего верхом на господине слугу –
позора не оберешься.
Колобок, предупрежденный о том, что выдавать Пендалю флягу можно
только по окончании работ придирчиво выполнял функции госконтроля.
Он высоко подпрыгивал и старался разглядеть брак. Наконец,
убедившись в отсутствии наличия преграды с явным неудовольствием
вернул Пажопье фляжку.
Корзинщик припал к горлышку, сделал два громадных глотка. Замер,
и упал столбом, как стоял. На спину упал, гулко стукнувшись
затылком о каменный пол. Темно-бурая жидкость вытекала из зажатой в
руке фляжки, образуя отвратительно выглядевшую лужу.
Батюшка среагировал первым.
Пинком отбросил злополучный Грааль. Склонился над Пендалем,
ощупывая, обнюхивая и осматривая.
- Слава Богу. Жив. Просто пьян в усмерть.
- С двух глотков? – удивился взволнованный рыцарь. – С его-то
привычкой к этому делу?