Его глаза
сузились, и казалось, сейчас его тело излучает угрозу. Мне не было страшно, но
я почувствовала, что этого человека лучше не злить.
— Нет, я так не
думаю, — сказала я. — Ты байкер. У тебя должны быть шипы на ботинках и
татуировки на пальцах. Ты можешь отвезти меня на какой-нибудь склад, и бог
знает, что сделать.
Я двинулась в сторону
байка, а он усмехнулся.
— Ну, ты отчасти
права, только я не знаю никаких складов, — он сел на харлей, повернул ключ, но
не завел.
— Как на счет просто
подвезти, не делая бог знает, что? — спросила я, устраиваясь на байке позади
него.
Он схватил меня
за запястья, потянул и плотно обернул вокруг своей талии.
Глава 4
Он был в два раза больше и тверже. Его пресс
был похож на ребристый бетон под моими руками. Я позволила своим пальцам
прикоснуться к нему, а ладоням наслаждаться ощущением стальных мышц.
— Хорошо, —
сказал он, ухмыляясь через плечо. — Я мог бы сделать с тобой, бог знает, что,
но только если бы ты сама попросила.
Он завел байк с
гортанным ревом, не дав мне возможности что-либо ответить. Он убрал подножку и
нажал на газ, так, что мы, рванули вперед с ревом двигателя и визгом шин,
двигаясь по мокрой дороге. Гул стоял оглушительный, отдавая вибрацией в моих
ногах и внутренностях. Это вызывало покалывание в определенных частях моего
женского тела, что было на грани между неудобно и восхитительно.
Мы проехали
перекресток, где я выскочила из машины Данила, и не успели проехать и
километра, как увидели знакомую мне Ауди. Данил возвращался. Видимо он подумал,
что лучше не оставлять меня там. Слишком поздно для него.
Он заметил меня
на байке и резко развернул машину. Грубо и нарушая правила, что несвойственно
для него. Он подъехал к байку и указал на обочину, показывая, чтобы мы
остановились. Мой новый друг, байкер, повернулся и косо посмотрел на меня. Я
кивнула, и он заехал на стоянку какого-то кафе.
Данил
пронзительно кричал остановиться, и меня позабавило, что он вел себя как
маньяк, заметив меня с другим мужчиной. Опять же мыслью, что пробежала сквозь
мой мозг, было «слишком мало, слишком поздно».
— Что ты делаешь,
Лина? — спросил Данил с ноткой истерики, что было на него не похоже.
Он стоял рядом со
мной, протягивая ко мне руку. Я отстранилась, и он ее опустил.