В этом
железном фургончике обычно ночевал пастух. Рядом с входом, положив
голову на толстые лапы, сейчас спала громадная собака,
восточно-европейская овчарка. Черная, с рыжими подпалинами, с
громадной зубастой пастью. Машина для убийства весом более
полусотни килограмм. Она еще не подозревала об опасности, которая
ей грозила, просто и мирно спала. Ее тревожный слух уловил шаги, но
она не проснулась. Но когда первый из камней прилетел из темноты
ночи и упал в нескольких метрах от нее – собака подняла голову,
шумно несколько раз втянула воздух.
Юноша
подошел с подветренной стороны – его запах не доносился до собаки.
Именно для этого он взял камни, и в пятидесяти метрах от сторожки
начал их бросать, предварительно тщательно протирая в руках тканью
перчаток. К слову говоря, бросить камень на такое расстояние – не
так то просто. Но мальчик легко забросил первый голыш прямо к
вагончику. Он еще не видел собаку в темноте, но уловил движение.
Подступил еще на шаг, и бросил второй.
Собака
вскочила на ноги, зарычала. Когда третий камень ударил землю
буквально в полуметре от нее, она, наконец, увидела противника, и
даже узнала. Тем более что человек начал говорить.
- Страх -
это незнание, - тихо сказал юноша в темноту. - Вот в кустах что-то
шевелится, и тебе страшно. Увидел кошку, получил знание - и куда
только страх девался...
Марат
глубоко вздохнул и сказал, ровно и спокойно:
- Иди сюда,
тварь...
Но…
все-таки, начнем по порядку.
У нашего
героя звучное имя - Марат. Да-да, в честь того самого знаменитого
французского революционера. И фамилия не менее знаменитая - Нечаев.
И только звёздам известно, имеет ли отношение семья Марата (и он
сам, естественно), к тому самому революционеру Нечаеву. Вполне
возможно, что имеет...
С самого
детства Марат отличался худобой. Но не мальчишеской, а именно
жилистой худобой хорошо и быстро развивающегося тела. Многие его
сверстники уже к четырнадцати годам обзавелись пухленькими
животиками - но только не он. И вообще Марат был на удивление
гармоничный и здоровый мальчик. Читать, например, он начал в пять
лет, и уже в семь прочитал многое из Жуля Верна, Марка Твена и
Джека Лондона. При этом зрение его оставалась острым, без какого
либо изъяна. В семь лет, пойдя в школу, второго сентября сам
записался в библиотеку. А через день, третьего сентября - в
спортивную школу, в вольную борьбу. Вот так, очень обычно, и
одновременно очень странно складывалась его жизнь. Она постоянно
состояла из каких-то крайних противоречий. Борьба и чтение - эти
занятия не мешали ему, а словно бы дополняли друг друга.