А что если это он сам посадил из
последних сил самолёт? Фонарь же как-то смог сдвинуть.
Я начал прощупывать пульс, биение
сердца, попутно стараясь привести его в чувства.
- Чего... не прыгал? - тяжело произнёс
Крутов, приоткрыв глаза.
Говорить начал, уже хорошо.
- Так... это... своих не бросаем,
товарищ генерал.
С найденной мной, «новой грунтовой
взлётно-посадочной полосы», нас повезли в госпиталь. Санитарный УАЗ
с Крутовым ехал впереди, удаляясь всё дальше. Сейчас Николая
Евгеньевича нужно быстрее доставить в реанимацию.
В машине, ко мне пришло осознание
произошедшего. Я посадил самолёт без шасси в поле с выключенным
двигателем после попадания птицы! Руки начали трястись при одной
только мысли, что далеко не каждому это бы удалось. Вновь чуть не
пришло за мной «нечто» с косой и в чёрном балахоне.
Если бы я неверно рассчитать скорость,
нарушил порядок действий и слишком резко отклонял органы
управления, можно было и разбиться на том поле. Но у нас с
генералом получилось. И всё равно не верится, что Крутов ничего не
делал. Может, удастся когда-нибудь спросить его об этом.
- Как самочувствие, парень? - спросил
у меня фельдшер, когда мы выехали на асфальтированную дорогу,
ведущую в город.
- Нор... нормально. Хол... холодно
только. Есть одеяло какое-нибудь? - спросил я. Видимо, начинаю
отходить от напряжения.
- Потерпи. На улице +25, это тебя шок
одолел. Сейчас пройдёт, - хлопнул он меня по плечу, и с одежды
посыпалась пыль. К слову я сейчас был похож на пряник из Шрэка.
Такой же румяный и с дрожащим голосом.
Когда я вылез из санитарной машины
перед приёмным отделением, ко мне уже катили кресло. Куда мне
такому пыльному созданию садиться в чистый больничный
транспорт!
- Девушки, спасибо. Я своим ходом, -
сказал я двум загорелым прелестным медсёстрам, которые пытались
меня усадить. - Можно мне ванную?
- Конечно. А вы как хотите принимать
её? -спросила девушка с едва
выбивающимися из под колпака светлыми волосами. Провокационный
вопрос задаёт, блондиночка!
- Люблю с приятной и горячей водой. Ну
и с милой... то есть мылом, - сказал я. Эти две медсестрички так и
смотрят на песочного человека, которого привезли им для
исследования.
На входе в приёмный покой меня
встретили не так радостно, как на улице. Санитарка, полная женщина
с противным голосом, взъелась на то, что с меня посыпалась
пыль.