- Он давал тебе указание на запрос
внеочередной посадки?
Я прокрутил в голове все короткие
фразы, сказанные генералом в полёте. Он практически ничего и не
говорил.
- Крутов сказал, чтобы я летел и
садился, как положено. Могут как-то двояко это
расценить?
- Нет. Главный козырь, что ты посадил
машину без серьёзных последствий. Жалобы колхозников не в счёт, -
улыбнулся Нестеров, протягивая мне пачку сигарет. - Всё ещё не
хочешь курить?
- Нет, спасибо.
- Я после первой командировки закурил.
Такого насмотрелся. Аннанские горы до сих пор снятся. Говорят, твой
отец был там? - спросил Николаевич. Видимо, Нестеров тоже был во
Вьетнаме, но не пересекался с Родиным-старшим.
- От меня скрывают подобную
информацию. Не пойму почему. А вы там сколько были?
- Много будешь знать, скоро
состаришься, Родин, - сказал Нестеров и отвернул голову в сторону.
- Так, марш в палату. Меня сейчас будут казнить. Расскажешь кому,
отправлю в наряд по столовой в выходной день.
Только не туда! Наряд в это царство
жира и кричащих фурий в белых колпаках худшее, что можно придумать
из наказаний.
А к моему инструктору, уверенной
походкой от бедра, шла та самая старшая медсестра Ирина. Шикарная
девушка средних лет под стать бравому красавцу
Николаевичу.
- Сколько можно летать? Я жду,
волнуюсь, а ты вечно где-то! - ругалась Ирина на
Николаевича.
- Ирочка, солнышко! Ну, служба у меня.
Пойми...
- Ты мне про службу не рассказывай. В
Забайкалье служба, я к тебе туда приехала. В испытателях тоже
служил Родине. Теперь здесь...
Окончание разговора дослушивать не
стал и заспешил в палату, где меня уже ждал сюрприз и не самый
приятный. Три офицера с накинутыми на плечи халатами и большими
чёрными портфелями теснились на кровати в ожидании моего прихода.
Они были мне совершенно не знакомы.
- Курсант Родин нам необходимо задать
вам вопросы, взять с вас объяснительную и выяснить всё, что
происходило вчера на полётах, - сказал первый из них. Халат съехал,
и я смог увидеть погоны подполковника.
- Для начала, кто вы и почему я должен
давать объяснительную, - спросил я, останавливаясь у своей
кровати.
- Мы из комиссии по расследованию
авиационного инцидента. Присаживайтесь, в ногах правды нет, -
сказал подполковник и достал большую альбомную тетрадь.
- Правды действительно нет. Здесь
должны быть представители моей части. Без них я не могу
отвечать.