Через несколько минут в приёмную вошёл Крутов, снимая на ходу свою
шинель. В руках у него была синяя папка с документами и несколько
исписанных листов. Те самые рапорта и объяснительные, что принёс
комбат.
- Родин, какой раз встречаемся? - спросил Николай Евгеньевич,
перекладывая на левую руку снятую верхнюю одежду и снимая серое
кашне.
- Не считая вручения награды, пятый, товарищ генерал-майор.
- Много для второго курса, - сказал Крутов и поздоровался со мной
за руку. - Здоровье как?
- Хорошо, товарищ генерал. А у вас?
- Хм... у кого с головой всё в порядке, на желудок не жалуется,
верно Родин? Голова не болит-то у тебя?
- Никак нет!
- Вижу. Вот и береги её, а то поскальзываешься, падаешь, патрулю
попадаешься, а потом вот... приходится тебе на тематический вечер
идти. Верно?
Складно говорит Крутов. Как мне кажется, рассказал ему всё Борщёв.
Возможно ли, что среди бумаг в его руке, замполит передал рапорт
Швабрина. С другой стороны, у них дел что ли больше нет, чем с
курсантом разбираться, который жив и здоров.
- Верно, товарищ генерал. Будем готовиться к вечеру.
- Иди и готовься, - сказал Крутов и пошёл к двери своего
кабинета.
- Есть! - ответил я и направился на выход из приёмной. За спиной
послышался скрип открывающейся двери и шелест сминания
бумаги.
- Родин, - окликнул меня генерал, когда я готовился открыть большую
стеклянную дверь. Повернувшись, в руках Николая Евгеньевича увидел
свёрнутый большой комок бумаги. Той самой, на которой были написаны
объяснительные и рапорта. - Со здоровьем не шутят. У него нет
чувства юмора, понял?
- Так точно!
Кафедра Марксизма и Ленинизма, оказывается, основательно готовилась
к этому вечеру в техникуме кулинаров. Очень много было желающих
попасть туда, особенно с первого курса. Парни давно уже в училище и
отпуск им светил только в конце зимы. А потом они попадут на первую
в их жизни лётную практику. Теперь уже к нам подходят и спрашивают,
как было на полётах в полку Доброва.
Полковник Стальнов, как основной организатор таких мероприятий,
вызвал меня к себе на самостоятельной подготовке.
- Родин, Лермонтов теперь не нужен. На занятиях ты хорошо
высказываешься и речь у тебя поставленная. Теперь и на вечере нужно
выступить достойно.
- Понял, Лев Яковлевич. А тема-то какая выступления? - спросил
я.