Неожиданно посмотрел на усмехающегося
старика и разозлился. Ведь только из-за вредности ректора мне
приходится окунаться в глубины памяти, чтобы выплеснуть из души
порцию гнева. Всплеск агрессии и огненный мячик устремился в
мишень. Увы, стена осталась на месте, а так хотелось её
прожечь.
– Уже интересней, девять девятьсот, –
изрёк старик и повернулся к статскому советнику. – Юноша, сколько
вы выдавали в прошлый раз? Вам не стыдно? Какой-то неуч в полтора
раза сильнее вас.
– Лучезар Мстиславович, у меня служба
отнимает всё время. Мне некогда заниматься саморазвитием.
– Давай так, если вам не удастся
переплюнуть его значение, он останется у меня в академии, –
предложил ректор.
– Лучезар Мстиславович, побойтесь
бог… Перуна. Он фигурант в одном деле и отец мне не простит
промаха.
– Юноша, тогда вам придётся
постараться, чтобы довести значения до десяти тысяч, – усмехнулся
старик.
– Вы требуете от меня невозможного.
Это ранг «старца»!
– Никто не говорил, что будет
легко.
Лично у меня возник вопрос, который
моментально озвучил:
– Прошу прощения, а что значит:
«останется в академии»?
– Молодой человек, вы неуч. Вам нужно
учиться, а не выполнять самоубийственные задания тайной
канцелярии.
– Но я не состою на службе…
– Молодо, зелено. Если в вас вцепился
Добрыня Прозоровский, у вас только один выход – честно служить на
благо Руси. И, судя по всему, вас планировалось использовать в
тайных миссиях.
– А разве не требуется моего
согласия?
– Неужели вы хотите отказаться от
столь почётной обязанности защищать родину от различных
несознательных элементов? – слова старика, наполненные ехидством и
язвительностью, полностью переворачивали смысл фразы. Складывалось
впечатление, что он не одобряет действий тайной канцелярии.
– Лучезар Мстиславович, сейчас конец
полугодия. Как вы собираетесь оформлять нового ученика?
– Возьму личным помощником.
– У него стихия огонь, а у вас
молния. Чему вы собираетесь его учить?
– Юноша, вы забыли наши
индивидуальные уроки? Может напомнить? Давненько не получали
молнией чуть ниже поясницы?
– Лучезар Мстиславович, как вам не
стыдно! Вы хотите унизить статского советника, находящегося на
службе царя и закона.
– Добрыня, а набери-ка мне номер
Мирослава.
– Зачем вам мой отец?
– Хочу пожаловаться на воспитание
нерадивых отроков.