– Михей, за сколько ты продал
золото?
– Барин, тут вот какое дело. Я не
стал нести его в банк. Нет, вы не подумайте, что присвоил ваше
имущество. Просто поговорил со знающими людьми и мне поведали, что
без графа меня обвинят в краже. Те тридцать тысяч мои личные
сбережения.
– Ты идиот? Мог ведь сразу сказать! Я
же чуть тебя не сжёг, – проворчал и погасил белое пламя.
– Барин, дворяне не берут в долг у
челяди…
– Во-первых, ты из старых гридней.
Во-вторых, я пока не граф. И в-третьих, у меня есть правило: дают –
бери, бьют – беги! Сказал бы, что одалживаешь на будущее развитие и
никаких проблем.
– Кто ж знал, что вы такой…
– Как ты сам говорил, у меня нет
дворянских замашек.
В разговор вмешалась Анна
Григорьевна, напомнив, что если они не поторопятся, она опоздает на
работу.
Попрощавшись, пошёл на полянку, чтобы
начать медитацию. Честно признаюсь, услышав о том, что ректор может
выдать девяносто девять тысяч единиц, стало как-то завидно. Этот
дедок в десять раз сильнее меня. И то для полной мощности мне
приходится злиться, а старик небрежным взмахом руки показывает
потрясающие результаты. Хочу так же внушать трепет, чтобы меня
уважали и боялись, а для этого придётся расширять каналы. Ох, опять
чувствовать неприятные ощущения ползающих по телу «термитов», но
без защитного кокона мне точно не выжить.
Три дня меня никто не беспокоил. В
принципе, понятно, так как пятница прошла без происшествий, а
суббота и воскресенье – выходные дни. За это время почти не
продвинулся в освоении покрова, так как тело слишком слабенькое.
Как объяснил Михей, одарённые месяцами прокладывают сеточку
энергетических каналов и для этой цели укрепляют организм. Марфа
наготовила кучу мясных блюд и закармливала меня до состояния
пережравшего поросёночка, которому лень шевелиться. Анна
Григорьевна попыталась наладить контакт с «сыночком», мотивируя
тем, что мы отдалились друг от друга. Она расспрашивала меня о
чаяниях, но разговора не получилось. Мне сложно делиться секретами
с незнакомой женщиной. Чтобы как-то перевести тему беседы,
предложил ей отказаться от работы в лицее, мол, сейчас она стала
мамой дворянина, а значит, нет смысла портить нервы, вдалбливая
знания неразумным детишкам аристократов. Анна Григорьевна обещала
обдумать предложение, но пояснила, что может уволиться только после
завершения учебного года. Теоретически она права – нельзя менять
коней на переправе, нужно довести учеников класса до экзамена.