когда все заболело тобой
я хочу написать, что тоскую
что ночами и днями - я твой
я хочу написать, что целую
и не только губами, душой!
я хочу написать… но словами
не получится просто. звеня,
струны в сердце ложатся строками:
как дела? как ты там? ждешь меня?
М. Зайцева
Мы с Ваньком попали в одну роту, служили в мотострелковых , в подмосковном городе Чехове.
Не скажу, что служилось слишком сложно или выматывающе… Наверно, если б были маменькиными сынками, впервые оторвавшимися от родительской юбки, то все проходило бы тяжелее, конечно.
А так… К физическим нагрузкам мы с Ваньком привычные, а в жратве — не гурманы. Главное, чтоб пожирнее и побольше.
Но все равно давило. Казарма, режим, да просто ощущение того, что впереди еще целый год.
Целый проебанный год жизни.
В замкнутом пространстве. Наряды в такой ситуации воспринимались благом: хотя бы что-то делаешь, чем-то занимаешь мозг и тело.
Потому что, если не занимать, то…
То все мысли были там, далеко, в нашем родном городе. Рядом с Веткой.
Как она живет? Как учится? Думает о нас? Обо мне? Не подвалил ли к ней какой-нибудь шустрый скот, не запудрил ли мозги? А если подвалил? А если запудрил? А я здесь…
От этих мыслей хотелось лезть на стену, и я лез.
Ее письма, регулярные, частые, перечитывались по сто раз, причем, писала она одновременно обоим, в одном письме, и вопрос хранения этих простеньких конвертиков был дико актуальным. Каждому хотелось иметь под подушкой все ее послания, особенно последние, самые интересные… Пару раз мы с Ваньком даже дрались из-за этого.
Но это, в основном, где-то в начале срока, когда все было еще очень остро и живо. И преследовали ощущения ее талии тонкой под пальцами, не фантомные, а реальные до покалывания подушечек.
У нас с Ваньком не было особо времени разговаривать на эту тему, да и места не имелось… Не в казарме же, когда все вокруг храпят? А вдруг кто-то не храпит? Нет уж…
Есть вещи, в которых даже самому себе не признаешься.
Но хотелось отдельного письма, отдельного обращения к себе, чего-то… Не знаю, личного, что ли? Чтоб написала, что думает обо мне. Что ждет. Меня.
А Ветка писала нам обоим. И писала про самые простые вещи: погоду, мою бабку, учебу, какие-то олимпиады, в которых она принимала участие, как скучает и ждет, как ходит по нашим местам и плачет…