– Ну так давайте ее спустим, – сказал Гриффин.
Мужчины начали раздвигать лестницу, и Хлоя тут же зарычала.
– А что это за собака, мэм? – спросил Гриффин.
– Она скотчтерьер, но считает себя кошкой. Видите ли, у меня есть кот по имени Макс, и Хлоя безумно влюблена в него, несмотря на то что она – собака. Хлоя не желает этого признавать. И решила, что она – не шотландский терьер, а шотландская кошка. Не знаю, то ли познакомить ее с какой-нибудь собакой, то ли накормить успокоительным, а может, просто сводить к психиатру для животных.
Гриффин рассмеялся, и от его низкого заразительного смеха по коже Пии побежали приятные мурашки.
– А может, вам стоит просто научить ее технике безопасности.
Пия хихикнула и попыталась добиться «особого момента» с этим абсолютно, безумно великолепным Гриффином-Пожарным… того момента, когда глаза мужчины и женщины встречаются и замирают в долгом сексуальном взгляде.
Само собой, ничего не получилось.
Прежде всего потому, что ее кокетливое хихиканье – о ужас из ужасов! – перешло в нечто вроде шмыганья носом. Во-вторых, на сцене весьма некстати появилась прекрасная блондинка.
– Пия! Только не говори, что Хлоя снова забралась на дерево!
Гриффин мгновенно перенес внимание на свою соседку, поспешно направлявшуюся к ним, волоча за собой шестилетнюю дочку.
– Привет, Гриффин! – сказала она.
– Рад тебя видеть, Стаси, – улыбнулся он и снова прикоснулся к шлему.
Пия вздохнула. Конечно, он помнил Стаси – высокую, гибкую, всегда прекрасно выглядевшую Стаси, хотя Пия точно знала, что за весь прошлый год Стаси всего раз посещала собрания соседей по улице. А в присутствии Стаси у нее не оставалось ни единого шанса, что великолепный Гриффин еще хоть раз подумает о ней. Если он вообще хоть разок о ней думал. Несмотря на то что рядом со Стаси стоял ребенок, она все равно выглядела безумно привлекательной.
Но к удивлению Пии, взгляд пожарного вернулся к ней.
– Пия? – произнес он, приподняв брови.
– Да, – откликнулась она, пожимая плечами и приступая к краткому варианту объяснения, почему ее все так называют. – Как ни грустно, но Пия – это мое детское прозвище, почему-то оно ко мне прилипло навсегда.
– Ох, да будет тебе! – воскликнула Стаси. – Ничего дурного в твоем прозвище нет. Пия – это прелестно!
– Я за Пию! – сообщила дочь Стаси, Эмили. – Мне нравится твое имя. Оно отличное! Но не такое крутое, как вот он.