А меня не нашли, хотя искали. Долго
искали. Возможно и по сию пору ищут, я не проверял и желания такого
не возникало.
Так началась и продолжается по сию
пору третья часть моей жизни – «никчемная».
Живу в тени, опасаясь привлечь к
себе внимание. Скитаюсь по съемным квартирам. Дольше года еще ни на
одной не задерживался. Нынешняя, юбилейная – двадцатая по
счету.
Жизнью это назвать сложно… скорей
существованием. С тех пор нигде больше не работал и ничего путного
не делал. Все идеалы мои разбиты, а целей не видно, поэтому
работать не зачем, не для кого и не имеет никакого смысла. Не имеет
смысла и сама жизнь моя, но и помирать не хочется, привык,
понимаешь, жить.
Жена со мной заочно развелась и
вышла замуж за того самого друга-ученого – он хорошо поднялся в
Пиндосии. Я ее не осуждаю, чего пропадать красивой бабе? Будущего у
нас все равно нет. Жаль лишь, что дочку теперь вижу только по
скайпу.
Родители мои давно умерли. Отец еще
в восьмидесятом (сердце), а мама пережила его на тринадцать лет.
Как-то раз проснувшись, я с удивлением сообразил, что давным-давно
старше отца и через год сравняюсь возрастом с мамой. Интересное,
надо сказать ощущение – не из самых приятных.
Друзей у меня тоже нет, старые
потерялись в суматохе девяностых, а новые постарались меня забыть.
Из родни осталась только престарелая тетушка – мамина младшая
сестра. Во время редких созвонов она постоянно меня жалеет. Как,
мол, один живу-мучаюсь? Почему не найду себе какую-нибудь добрую
женщину?
Зачем, спрашиваю я, чтоб вдвоем
мучиться? Она не понимает такого расклада и снова и снова
затягивает свою сказку про белого бычка. Я слушаю и уже не
возражаю.
* * *
Вещи перевез на такси. Вещей было
две спортивные сумки, а еще маленький телевизор и ноутбук. Бросил
все это посреди комнаты и на том же такси вернулся обратно. Надо
было сдать ключи хозяевам старой квартиры, а заодно и прикупить
продуктов на вечер.
Когда я, наконец, закончил с
обустройством на новом месте, была уже половина восьмого. Устало
примостившись на колченогой табуретке между холодильником и столом,
я стал пить пиво из банки, поглядывая то в окно, то на экран
раскрытого ноутбука, вяло притом почитывая очередной
«патриотический» форум.
Надоедливым шмелем жужжала
газонокосилка. Палисадник под моим окном был красиво засажен
разнообразными цветами, а у соседнего дома зарос огромными, вровень
со штакетником, лопухами. На крыше мужик в драной тельняшке второй
час возился с телевизионной антенной похожей на рыбный скелетик.
Солнце готовилось нырнуть за верхушки недалеких девятиэтажек. По
вечернему белесое небо, чертили последние стрижи.