– Люди правителя Делавала, – выдохнула Каллен.
– С дороги! – последовал грубый окрик, и всадники натянули поводья. – Оттащите колымагу на обочину и назовитесь!
– Он обращается к тебе, – прошептала Каллен Брансену.
Гарибонд неуклюже повернулся и едва не упал. Двое рослых бывалых воинов взирали на него с нескрываемым удивлением.
– Что это с тобой? – спросил один из них, дородный великан с густой седой бородой.
– Я… Я-а… – только и сумел пролепетать молодой человек.
Вместе с чарами душевного камня его покинул и дар речи.
Всадники поморщились.
Каллен решила прийти на помощь Брансену.
– Это мой сын, – объяснила она.
– Ты уверена, женщина? – Тот, что помоложе, ухмыльнулся в пышные, от уха до уха, усы.
Оба воина расхохотались над усилиями калеки.
– Да оставьте же его в покое! – заступилась Каллен. – Он был ранен в бою копьем в спину, загораживая товарища. Не насмешек достоин он, а уважения.
– Где же он обзавелся этой раной? – с подозрением спросил бородач.
– Говорю же, в спине, – отвечала Каллен.
Воин нахмурился.
– Дамочка, у меня нет времени ни на твое невежество, ни на твое притворство.
– К югу от города Прайда! – выпалила Каллен, хотя совершенно не представляла, были южнее Прайда военные действия или нет.
Этот ответ, по-видимому, удовлетворил воинов, и женщина с облегчением вздохнула. Но тут усатый здоровяк заметил Кадайль, и его серые глаза загорелись живейшим интересом.
– Вообще-то он не совсем мой сын, – замялась Каллен, обращаясь к усатому. – Он мой зять. Это все равно что сын.
– Зять? – эхом повторил солдат и вопросительно посмотрел на Кадайль. – Это твой муж?
– Да, – кивнула та. – Мой любимый муж. Мы едем в Делавал узнать, вдруг кто-нибудь из монахов сможет ему помочь.
Воины переглянулись. Младший спешился и подошел к Брансену и Каллен.
– Имя?!
Каллен хотела ответить, но воин жестом приказал ей умолкнуть.
– Брэ… Бр… Брррэн… – заикался молодой мужчина.
– Бран?
– …сен, – закончила Каллен, но воин сердито цыкнул на нее.
– Бран? – снова спросил он.
– Бр-ранс-сен, – наконец выговорил Цапля.
– Значит, Брансен? – уточнил усатый, обходя его кругом.
– Д-да.
– Дурацкое имя, – буркнул здоровяк и слегка задел Гарибонда плечом.
Цапля пошатнулся, тщетно пытаясь опереться на палку и отчаянно размахивая свободной рукой. Это безуспешное трепыхание выглядело настолько плачевно, что воины переглянулись со смесью отвращения и жалости.