Поодаль раздались два пронзительных свистка, и тут же звучание боя поменялось – частые выстрелы из самозарядных винтовок добавили ему солидности. Казалось, что в стычке участвуют человек пятьдесят, не меньше!
Это вступил в дело наш «засадный полк»: семь человек во главе с Несвидовым прятались до этого в кузове «Опеля», а по команде открыли бешеную пальбу из своих СВТ [4].
Часть наших противников были убиты или ранены (Емельян в свою команду отобрал все больше сержантов-старослужащих, которые стреляли значительно лучше вчерашних колхозников), а остальные залегли. В щели между ящиками я заметил ноги одного из таких «счастливчиков». Тщательно прицелившись, я всадил злую тэтэшную пулю в его бедро чуть выше колена.
«Ух ты, как задергался, бедненький!» – жалости к оппонентам я не испытывал ни малейшей, а вот охотничий азарт и своеобразная «спортивная злость» присутствовали.
Вопли подстреленного немца, очевидно, привлекли его товарищей, и когда я снова выглянул в свою импровизированную амбразуру, то увидел, что к нему подсел еще один, который принялся оказывать пострадавшему первую помощь.
«А вот хрен вам, господа фашисты!» – мелькнула злая мысль, и я выстрелил «санитару» в спину, с удовлетворением отметив, что тот ничком повалился на своего пациента.
Спустя некоторое весьма непродолжительное время к атаке присоединилась основная группа, ведомая лично Фермером, и все закончилось.
Я бросил взгляд на часы – с того момента, как наш грузовик подъехал к шлагбауму, прошло всего-то четыре минуты!
* * *
Адреналин выветривался, напряжение боя понемногу отпускало, и я вовсю пользовался моментами вынужденного безделья, развалившись на куске брезента под верстаком.
– Антон! Товарищ старший лейтенант, ты жив?! – голос командира вывел меня из задумчивости.
– Здесь я. Все в порядке! – нехотя я выбрался из своего укрытия.
Саша стоял метрах в тридцати, но слышал я его отлично.
– Во, нашелся герой! «Языков» у тебя нету? – спросил Саша после уставного приветствия.
– Нет, почти всех вчистую уделал, – последовал немедленный ответ, – а те, что живые, – у них челюсти сломаны. – Тут мне на память пришел тот немец с простреленным коленом. – Хотя вон там должны двое лежать – один «двухсотый», а под ним «трехсотый».
– Наши энтузиасты всех того… – мотнул головой командир. – Ну да ладно – все равно не сильно нужно… Ты вот что, Тоха, давай, пройдись вместе с Емелей по территории, посмотри, что где лежит, а я пока прикину, как нам все это богачество вывозить. Тут, если по-хорошему – дивизию стрелковую вооружить можно.