К. Сериков? Композитор?
Н. Музыкант. Композитор он маленький был. Дети его теперь есть, а он умер. Он был брат Екатерины Сергеевны Меньшиковой, которая вышла замуж за Меньшикова. Он был крестный моей дочки. Они были друзья с Владимиром Николаевичем. Вот эти произведения остались – на стихи Боратынского и Тютчева.
A. К. Пелись эти романсы? Исполнялись они?
B. И. Один раз в консерватории исполнялись русской.
A. К. А кто исполнял? Вы были?
B. И. Певцы исполняли. Да тогда я была. А теперь не знаю, всё заглохло. Там же меняются директора, теперь там Шереметьев.
A. К. Эти ноты надо найти, в России гораздо больше вероятности это исполнить.
B. И. В Россию я однажды послала, мне вернули, сказав: «Эта музыка нас не интересует».
Когда тушью написано, это стирается. Специалист может восстановить. Они еще лежат у меня.
A. К. Вы познакомились в 33, а поженились…
B. И. В 34.
A. К. А роман ваш долго длился?
B. И. «Как может такая поэтичная девушка сидеть за печатной машинкой?» – сказал он. Сам стал потом мне диктовать через некоторое время. А я была действительно очень застенчивая, скромная такая, даже немножко, ну как вам сказать, чересчур застенчивая, боялась его еще, несмелая, это теперь я превратилась в такого бойца сильного.
А.К. Благодаря Владимиру Николаевичу или, скорее, вопреки?
В.И. Нет, не благодаря. Потому что была выброшена в среду, которая мне чужда. И мне всё делало больно, я была сверхчувствительная всегда. Плакала очень много.
Когда вы познакомились, он ввел вас в круг его друзей?
В.И. Да, я знала Бердяева. Когда он еще был жив.
A. К. Это было еще до их ссоры.
B. И. Ссора была очень быстро после свадьбы.
A. К. Он и в Кламар к нему вас привозил.
B. И. Да, но мы были люди разных поколений. Я – ребенок революции, а он…
A. К. Как это произошло? Вы на ужин к нему туда приехали?
B. И. Нет, на собрание. У него на дому были собрания близких людей. Они же были друзья. И Вышеславцев тоже там был, с ним познакомились. Он иронизировал надо мной, говорил: «Ну, она заснет сразу». Девочка еще была недоразвитая.
A. К. А о чем они говорили, не помните?
B. И. Ну, на философские темы.
К. Вы знакомы тогда уже с философией были, хоть понаслышке?
И. Ну, мало знакома, во всяком случае, меня это интересовало. Он мне говорил, что я должна была учиться богословию. Меня всегда интересовали эти вопросы, потом больше конечно, когда я созрела. Но я же приехала с куклой своей из России. С куклой, которая была заводная, фарфоровая и ходила, Зоя. И я связала ей башмачки, платьице ситцевое, и я не знаю, куда она делась, эта кукла. Не знаю, куда она исчезла. Во-первых, когда он сделал мне предложение, я ему сказала, что дам ему ответ через месяц. Не могла решиться. А потом мне было видение. Видение Креста, окруженного розами и так далее. И тогда я решила, что это признак того, что надо выйти замуж за него.