-Да идем мы, идем! -выкрикнул толстяк, но удары не прекратились,
а лишь затихли на пару мгновений, -Ну сломаете же ворота!
-Сту-удень! -расплылся в хищной, щербатой улыбке сопровождавший
солдат щуплый мужчина с седой щетиной на щеках и подбородке,
-Сколько лет, сколько зим!
-Да на прошлой неделе виделись, Игорик. -буркнул толстяк себе
под нос, но щербатый услышал, он подскочив ухватил бывшего скупщика
за отвороты рубахи и не смотря на казалось бы тщедушное тельце,
дернул с такой силой, что ткань затрещала и верхняя пуговица
вырванная с «мясом» упала под ноги, -Для тебя жирная свинья, я
господин Игорик!
-Понял, я все понял, господин Игорик! -не стал спорить толстяк,
а наоборот поклонился на сколько ему позволяли объемные телеса.
-Что приготовил? -сухо спросил седой сержант-мечник, он
единственный из группы был одет в кольчугу и сильно поношенное
сюрко цветов фарнхельмского флага.
Возле ворот стояла телега, уже на треть загруженная мешками и
корзинами, с впряженной в нее серой лошадкой. Рядом с телегой, еще
четверо фарнхельмских солдат своим видом более похожих на
дружинников из захолустного баронства, что сами себя кормят обирая
крестьян. Одеты — кто во что, да и вооружены так же — кто копьем,
кто старым, с зазубринами на рубиле, топориком, а кто и вовсе одним
большим ножом в ножнах на поясе. Ну да, повоюй несколько лет к
ряду, не так поизносишься. Хорошо еще, что явных инвалидов среди
них не было видно.
Студень еще раз поклонился и указал на стоявшие возле забора
неполные мешки.
-Вот, господа, мешок сухого гороху и два мешка картошки.
-Да какие это мешки, свинья! Тут в каждом, едва поболе половины!
-взъярился местный прихвостень явно выслуживаясь перед своими
новыми хозяевами, хотя на лице сержанта не проступило никаких
эмоций, -Хочешь, чтобы дом обыскали, перевернули там все вверх
дном?
-Господа, вряд ли вы отыщете в доме окорока и ароматные хлеба,
сами перебиваемся с вареной картохи на горошницу. -развел руками
толстяк.
-Врешь ведь, Студень! -сильно ткнул его кулаком в живот
щербатый, -Что-то ты, совсем не исхудал? Брюхо такое же, что и
раньше - хрен обхватишь! -снова ткнул он хозяина дома своим
костлявым кулачком и со злостью, глядя тому в глаза спросил вскинув
вверх указательный палец, -Что, жирная свинья, помнишь, как я
приходил к тебе за деньгами? Как ты пыжился, тряс брюхом и пердел
своей толстой жопой, называя меня кличкой и отсыпая за мой товар
жалкие медяки? Глумился и выеживался передо мной? Передо мной,
образованным человеком умеющим складать цифири и записывать целые
слова! Хорьком обзывал! Ништо, теперь наше время, ты у меня еще
поплачешь кровавыми слезками боров, поплачешь!