Через пару секунд в руку Клейна прилетело маленькое сквозное
зеркальце в серебряной оправе. Постаравшись придать своему лицу
более или менее пристойное выражение, он ответил на вызов.
- Доброе утро, сэр, - поздоровался он со своим непосредственным
начальником, изо всех сил стараясь не кривиться от боли. Его голова
жутко болела, как во время ужасного похмелья.
- Утро... сейчас семь часов... вечера, - с каменным лицом
произнëс хмурый и бледный Руфус Скримджер.
- Что случилось? - голова Клейна чудовищно раскалывалась, и ему
было совершенно не до разного рода "пустословия".
- Ты срочно нужен, жду тебя у себя.
- Это настолько важно? - задал мракоборец вопрос, ответ на
который и так уже прекрасно знал.
- Да, - коротко бросил глава Аврората и прервал связь.
А Клейн начал задумывать о том, как бы половчее улучшить
заклятие вечного поноса, чтобы Скримджер подольше помучился.
Позволив себе минуту помечтать, мракоборец с тяжëлым вздохом
выбрался из кровати и начал одеваться.
Приведя себя в порядок с помощью пары бытовых чар, Клейн
спустился в подвал, там у него был склад зелий, а, заодно, и
небольшая алхимическая лаборатория.
- Так, наверное, и пахли мерлиновы кальсоны, - сказал он сам
себе, открыв пузярëк с салатовой жижей, пахнущей старым, не
стиранным бельëм, в котором долгое время хранили тухлую рыбу. Как
ни старайся, а привыкнуть к этому запаху невозможно. Клейна каждый
раз воротило настолько, что к горлу подступал увесистый ком.
К сожалению, не пить это он не мог. Без этого стимулятора он не
протянет и пары часов на ногах. Правда, потом его ждут ещё более
мучительные последствия интоксикации, нежели вчерашняя "ломка",
после которой мракоборец, толком, и не оправился. Но делать было
нечего. Судя по всему, опять случилось что-то нехорошее.
- Сэр, - поздоровался Клейн со Скримджером.
- Проходи, - кивнул тот, - садись.
Мракоборец сделал, как велел ему начальник. После чего не в
самом маленьком помещении, украшенным картинами знаменитых
предшественников, установилась тишина. Глава Аврората неотрывно
смотрел на своего заместителя и молчал, будто бы и не зная, что
сказать.
- Прежде всего... я должен выразить тебе мои соболезнования, -
произнëс, наконец, хозяин кабинета, - искренние.
- Какие ещë соболезнования? - недоумëнно спросил Клейн, в голове
которого начали рождаться нехорошие догадки.