Отец, соответственно, тоже предпочитал о дочери не вспоминать, у него и так есть наследники.
Поэтому получив профессию, я первым делом продала часть своих украшений и купила себе двухэтажный дом, в живописном тихом районе. Небольшой, в два этажа, с собственным садом и лужайкой. С тихими соседями по бокам, которые если и интересовались мной, то издали.
Украшения пришлось продавать, поскольку дед с деньгами расставаться не желал и выделял мне небольшую сумму, которой едва на жизнь хватало.
А кошку всё-таки нужно завести, хотя бы потому, что я теперь самостоятельная и живу отдельно. С этими мыслями отправилась собирать рюкзак, завтра нужно встать пораньше.
***
Староста деревни с живописным названием «Грязево» задумчиво смотрел вслед уходящим с его двора мужикам. Он был человеком умным и воодушевления односельчан не поддерживал. А все дело в завтрашнем прибытии столичных следователей. Он бы с большей радостью принял служивых из ближайшего городка. Но вот незадача, купец из гильдии, владеющий полями рядом и точно также пострадавший от действия колдуна, расстарался.
Митрофан Митрофаныч, в быту Митрофаныч, простите за тавтологию, растерянно потёр подбородок. Магов в деревне отродясь не водилось, в ближайшем селе, находящийся всего в четырёх часах через лес, тоже. А колдун где-то завёлся!
Вот только пара вдовушек имелось, одна древняя старуха Аглая, прожившая всю жизнь в деревне, похоронила своего старика в прошлом году, имела полный двор детей и внуков. Вторая – Мирослава, женщина в самом соку (и сорока ещё не было), вполне могла тайно пригреть пришлого мужика. Тем более что дочь в прошлом году в «Чистово» засватали, и кукует баба теперь одна.
– Так не пойдёшь же по сараям и подполу шуршать?! Вредная баба может и сгоряча сковородой огреть! А уж если не найдёшь никого, то совсем разъярится! – высказал последнюю мысль староста вслух.
– К какой это бабе ты собрался?!
За спиной, подозрительно прищурившись, застыла жена Митрофаныча. Мужа она справедливо ревновала, прекрасно понимая, что рукастый мужик в каждом дворе нужен. А если он ещё и при власти, да уважением пользуется, то всё, пиши пропало. Каждая увести норовит!
– Так это к вдовушке нашей, – с расстройства не увидал надвигающейся бури староста.