― Ты этого заслуживаешь, но нет, потому что я не сука. Хотя именно так ты и считаешь.
Предполагалось, что это прозвучит с сарказмом, но горечь в моих словах все испортила.
Правая сторона его лица особенно пострадала – на скуле уже расползается синяк, да и нижняя губа разбита.
― Держи это, ― указываю я на стейк, и Шейн вновь прикладывает его к лицу.
Из одного из шкафчиков я достаю мини-аптечку и ставлю возле Келлера, чьи глаза с настороженностью наблюдают за мной.
― Что ты собираешься делать? ― напряженно спрашивает он, когда я смачиваю ватный шарик антисептиком.
― Надо обработать повреждения, чтобы в раны ничего не попало.
― Это обязательно?
Он выглядит так, словно хочет вскочить и убежать. Нервничающий Шейн Келлер – не скажу, что не получаю от этого удовольствия.
― Нет, если ты не боишься занести какую-нибудь заразу, из-за которой половину твоего лица отрежут.
Он окидывает меня хмурым взглядом, но сидит смирно, когда я осторожно смачиваю лопнувшую кожу, и только морщится.
Шейн в таком напряжении, словно высечен из камня. Он тяжело дышит сквозь стиснутые зубы – в его горячем дыхании я улавливаю нотки алкоголя.
Это что-то крепкое.
― Ты пил?
Я поднимаю глаза и смотрю на него. Даже не заметила, как подошла к нему очень близко. Между нами почти не осталось пространства.
Чувствую исходящий жар его тела, и внезапно это находит отклик внутри меня.
В определенных местах…
― Ты меня осуждаешь, Уоллес? ― приглушённо спрашивает он.
Я сглатываю, напоминая себе, что какими бы постыдными и неправильными ни были мои мысли, мне нужно держать их под контролем.
― Мне плевать, на самом деле, ― несмотря на мои слова, в них нет должной уверенности.
Шейн хмыкает, и я начинаю нервничать еще больше. Мы слишком близко, слишком долго смотрим в глаза друг другу.
Кто-то из нас должен это прекратить.
― Уоллес, ― шепотом зовет меня Шейн, убеждаясь, что я внимательно слушаю его, ― я тебя ненавижу.
Он все еще продолжает смотреть мне в глаза, ожидая моей реакции. Но если думает, что стану ругаться с ним, то выбрал не тот день.
Я отступаю и собираю медикаменты в аптечку.
Это больно. Его слова сделали мне больно. Я думаю молча уйти, сохранив достоинство, но в последний момент передумываю.
― Почему же, Шейн? Что я тебе сделала, что ты так меня ненавидишь?
Я скрещиваю руки на груди и делаю все, чтобы выглядеть равнодушной и не показать, как он задел меня.