Ага, ну да. Как только «табуретка» практически издохла, так тут
же и необходимость прописать плюху нарисовалась. Что ж он ее не
прописал, когда треножник битых полдня за стенами торчал?
— А по пути сюда вы почему не порубили кучу зомби? Тут же идти
почти километр.
— Ксо, ты точно прикалываешься. — Йока покачала головой. — Да мы
на станции скорой помощи едва выжили, когда почти весь персонал
превратился в дохляков... Да и то выжили не все. Так что потом,
когда мы решили идти в военную часть, мы всех этих дохляков
старались обходить по широкой дуге, чтобы не рисковать. Это было не
так уж и сложно, учитывая, что почти все они были или в машинах или
за дверями и витринами. Пока они нас увидят, пока очухаются, пока
подползут — нас уже и след простыл. И все равно пришлось по пути
несколько тварей зарубить.
— Я так понимаю, у тебя единственной из здесь присутствующих
имеется какой-никакой уровень?
— Да, второй. Сто десять опыта набито.
— Сто десять опыта... — я нахмурился. — Это же дохера гнилушек,
это двадцать две головы срубить надо.
— Мне за одного дали сразу тридцать. — Йока улыбнулась. — Я так
и не поняла, за что. Я его даже не мечом зарубила, я вообще его
даже не видела, я наступила на огнетушитель, который выпал из
разбитой машины, не заметив его, он стукнулся о бордюр и как
взлетел! Как снаряд реактивный, и прямо в башку этому зомбаку!
— Надо же, а я думал огнетушители только в кино летают. — я
покачал головой.
— Я тоже так думала! — рассмеялась Йока. — А оно вон как
получилось.
— Эй, новенькие! — внезапно раздалось из угла, в котором сидели
все остальные. — А вы чего там засели как сычи? Или вы типа подачку
кинули, а сами с холопами сидеть не намерены? Так вы подходите,
подходите, нормально познакомимся! Я вот например, Сэм, я тут
главный, так что если есть вопросы — вы ко мне обращайтесь, ко
мне!
Конечно же, это был Сэм, кто же еще это мог быть? Кажется, еда
придала ему сил и он окончательно поверил в то, что он герой и
главный тут.
Я не спеша слез с парты, на которой сидел и подошел к Сэму.
Встал прямо перед ним, заложив руки за спину и негромко, но
отчетливо сказал:
— Да, конечно. И у меня первый вопрос — а почему ты Сэм? На
американца ты не похож и по-русски говоришь без какого-то акцента,
к тому же сомневаюсь, что в русской военной части мог бы оказаться
американец. Я вижу только два варианта, почему так может быть — или
ты сам просил всех называть тебя Сэм, хотя на самом деле ты Семен,
что звучит не круто, согласен. Или ты последний алкаш, который даже
кличку получил за то, что постоянно гнал самогон из всего, из чего
можно и чего нельзя. Второй вариант мне нравится меньше, поскольку
в сложившихся условиях алкаш в группе выживших это не просто слабое
звено, это просто-таки дыра в цепочке связанных жизней, из-за
которой может посыпаться вся эта цепь, и от такого субъекта надо
избавляться как можно скорее и как можно решительнее. Поэтому я
пока что буду считать, что Сэм это значит Семен.