– Дайте зеркало, – Я посмотрел на медсестру испуганным взглядом.
Прям чувствовал, что он испуганный. Получить зеркало и рассмотреть
свое лицо стало принципиально важным моментом.
– Да что такое… Соколов, успокойся. – Медсестричка тоже начала
нервничать. Делала она это очень даже натурально. Если притворяется
по условиям розыгрыша, а я все еще надеялся на тупой юмор своих
товарищей, то делает это профессионально.
– Я не Соколов! – Вышло у меня нервно и даже, наверное,
истерично. Потому что я и правда был в состоянии близком к панике.
Ну, ни хрена ж себе номера какие. Части тела стали пропадать Свои,
родные. Какие-никакие, но они мои. Верните обратно! Чужих мне не
надо.
– Соколов! Давай валерьяночки накапаю.
Медсестра метнулась к железному столику на колесах, где
виднелась куча пузырьков и лежала вата.
– Да перестаньте вы, Маргарита Николаевна. Он же просто под
дурака косит и все. Узнал, куда отправляется курс молодого бойца
проходить. Вот и пытается теперь всеми силами избежать этого.
Например, путем симуляции сумасшествия. – Пробасил капитан.
Потом подошел ко мне совсем близко, положил руку на плечо и
проникновенно посмотрел в глаза. Даже наклонился ближе.
– Ничего, Соколов, армия сделает из тебя человека.
Мне показалось, что после фразы капитана земля как-то быстрее
начала вертеться. Даже пол вроде качнулся и куда-то поплыл.
– Какая на хер армия! Вы тут совсем, что ли? Дайте мне
зеркало!
Это я уже медсестре крикнул. А я крикнул. Не сказал, не
попросил. Заорал. Потому что шутка, если это шутка, уже начала
выходит за пределы допустимого.
– Дайте ему зеркало, Маргарита Николавна, – Отеческим, ласковым
голосом велел капитан.
Медсестра пожала плечами и вынула из кармана белого халата
зеркальце. Оно было тяжелое, с изображением медного всадника на
крышке. Я открыл коробочку и уставился в свое отражение.
Свое… Да хрен там! Рожа была вообще чужая. Я впервые в жизни
видел эти глаза навыкате, курносый нос с веснушками, темные,
особенно по отношению к серым глазам брови и непонятный пушок на
щеках, где должна быть нормальная, человеческая, мужская
щетина.
– Это что такое? – Спросил я медсестру и показал взглядом на
свое отражение.
– Да что ты будешь делать… – Маргарита Николаевна, а благодаря
капитану теперь было известно ее имя, забрала зеркальце из моих рук
и сунула его обратно в карман. – Соколов, я думаю, товарищ капитан
прав. Прекращай уже этот цирк. Был бы ты сумасшедшим, тут бы не
сидел. В конце концов, в советскую армию психов не берут. Это,
знаешь ли, серьёзное дело. Раз медкомиссия показала, что с тобой
все в порядке, значит, так оно и есть.