Переход от лекции по табачной промышленности к деталям личной
биографии был такой резкий, что я не сразу сообразил, о чем он
спрашивает. В итоге, мы разговорились. Пацан оказался вполне
нормальным. Звали его Димон, то есть Дима. Но просил называть
именно так. Димо́н. Родом он был из Пензы. О службе в воинской
части особого назначения мечтал чуть ли не с детства. Странные,
конечно, мечты. Вот у Димона был полный набор. И спорт, которому
пацан посвятил все предыдущие годы, и твёрдая вера в светлое
будущее коммунизма, и даже куча каких-то медалей, грамот, хвалебных
бумажек. Он ухитрился спасти зимой какого-то ребенка, упавшего в
прорубь.
И снова меня удивил один, вроде бы, незначительный факт. В
отличие от Соколова, Димон давно знал, что хочет служить в
определенных войсках. Можно сказать, готовился к этому. К самой
службе он готовился и ждал этого момента.
Поэтому, мой разум не мог понять, какого черта я тут делаю. Даже
не вообще в этом времени и в этом пухлом теле. А именно здесь. В
Чучково. Каким местом или загадочным способом нас выбирал капитан?
Вернее, остальные, как раз, попали сюда вполне ожидаемо.
Большинство пацанов имели такую же предысторию, как и Диман. Разве
только из проруби никого не спасали. Просто никто не тонул. А то и
эти ухитрились бы отличиться. Чувствовалась в них тяга к
героическим поступкам. Но меня?! Меня капитан почему забрал? Это же
не стройбат, в конце концов. Сюда надо определённую категорию
призывников. Мы с Соколовым вообще никак не подходили ни под один
критерий. Да что там скрывать. Мы и под критерии стройбата не тоже
подходили.
Сержант скомандовал окончить перекур. Один за другим мы пошли в
казарму.
Я искренне надеялся, что на этом насыщенный день закончится.
Дело шло к вечеру. Думал, нас оставят в покое. Не угадал… Вечер
только начался.
Нас посадили на стулья и начали учить подшивать воротнички. Вот
тут я просто охренел. Подшивать воротнички. Куда мы, млятский
перец, попали? Это Смольный? Институт благородных девиц? Что
следующее? Вальс и кадриль? Мотыляет отцов-командиров из стороны в
сторону. То гоняют до седьмого пота, то за рукоделие усадили. Очень
сомневаюсь, что возможного врага напугает мое феноменальное умение
управляться с иголкой и ниткой. Если только затыкаю его до смерти
швейными принадлежностями.