– Так точно! – Звонко, весело и с задором коллективно ответили
все, кому был задан вопрос. Я, соответственно, тоже ответил.
Сержант стоял рядом и мог расценить мое молчание, как равнодушие
или безучастность.
– Не слышу…
– Так точно, товарищ сержант! – Тут же исправились самые
сообразительные. А кто не очень сообразительные, просто
поддакнули.
– Больше к этому вопросу не возвращаемся. До кого не будет
доходить через голову, буду доносить через ноги. Встать в
строй!
Последний приказ предназначался мне. Я встал. Послушно. Но при
этом, понял одну вещь. А не пойти ли, на самом деле, всем к
чертовой матери. В конце концов, я в БЭПе один из немногих, кто за
все время ни разу ни на чем не погорел и не попался. Я, блин,
ухитрялся эти годы крутиться, как уж на сковороде, проскакивая
между жерновами мельницы правосудия. И что? Два года вот такой
муштры? Состояние овоща, который боится вздохнуть не во время, не
строем и не под песню? Да хрен там. Не знаю пока, как, но эта
система меня не сломает. Я ее, конечно, тоже. На то она и система.
А вот сделать так, чтоб она под меня совсем немного прогнулась, это
смогу. Вот только придумаю способ.
То, что в моей голове появилась мало-мальски сформировавшаяся
мысль, вдохновляло. По крайней мере, я хотя бы представляю
направление, куда двигаться. Очень смутно, конечно, вижу сам путь,
но паники больше нет.
Главное, что столь неожиданно на меня повлиял именно этот
сержант со своим ремнем. Вернее, с моим ремнем. Отпустило почему-то
в момент, когда он рассказывал о том, что нас ждёт в случае
очередного тупняка. Неожиданно.
Но кроме того, родилась еще вот какая мысль. Помнится, в школе
была у меня русичка. Женщина с крайне высоким уровнем
интеллигентности и любви к литературе. А я, как раз, в состоянии
пубертата, узнал, что женщин юмор возбуждает ничуть не меньше, чем
шикарные физические данные кандидата на интим. Шикарных физических
данных в то время не имелось, решил крыть другим козырем. Давит на
юмор. Потому что интима, как бы, хотелось.
Так мне это показалось интересным, что я стал везде, всюду, в
основном к месту, но чаще нет, блистать остроумием, которое, на
самом деле, выглядело, как тупость малолетки. Русичке, я так думаю,
стало меня жаль. Особенно на фоне того, что свои плоские шутки и
идиотские розыгрыши смешными считал только я, у остальных они
вызывали либо раздражение, либо недоумение. И она, учительница,
посоветовала мне прочесть несколько стоящих книг, благодаря которым
я, возможно, пойму, что такое настоящая юмор. Первыми были,
естественно, "Двенадцать стульев", потом "Золотой телёнок". Ильф и
Петров произвели на меня неизгладимое впечатление. Ну, а следом
пришла очередь "Похождений бравого солдата Швейка". Если в двух
словах, то книга было о некоем гражданине, в прошлом солдате 91-го
пехотного полка, признанным медицинской комиссией идиотом. Звали
его Швейк. Жил он тем, что торговал собаками, которым сочинял
фальшивые родословные.