Я на полном серьезе стал думать, что Армия –мое наказание.
Осталось только разобраться, за какие грехи.
Зато, благодаря в первую очередь сержантам, я узнал, насколько
удивительным может быть русский язык.
Эти люди выдавали такие перлы, что я иногда с подозрением
всматривался в их лица, пытаясь найти признаки пусть тупого, но
все-таки чувства юмора. Хотя бы в зачаточном состоянии. Но нет. Все
было совершенно серьезно. Впрочем, офицерский состав от них тоже не
отставал.
– Если у вас вместо головы – задница, информацию надо в записных
книжках иметь! Вот как у меня! – Когда замполит на занятии, которое
с какого-то перепугу вел лично, выдал эту фразу, а потом схватил со
стола большой блокнот красного цвета с золотистым гербом на обложке
и потряс им перед нами, я, не удержавшись, тихо хохотнул себе под
нос.
– А я не понял, Соколов…Что смешного было сказано? Кто давал
команду смеяться? Рядовой Соколов, хочешь что-то сказать? Встать!
Закрыть рот! Сесть!
А я вообще не успел не то, чтоб встать. Даже задницу оторвать от
стула. Замполита уже несло в одни ему ведомые дебри. Цветом лица он
сравнялся с этим своим блокнотом. А учитывая его тучную комплекцию,
я, например, даже стал переживать, не долбанет ли его инсульт.
– Не хотите жить как люди, будете жить по уставу! Голова у
солдата – чтоб думать, а ты что делаешь? Ничего? Тогда давай
быстрее! А ржать, это, Соколов, к коням. Видишь среди своих
товарищей коней?
Кстати, с замполитом история один хрен имела продолжение. Не в
смысле того, что он ходил потом за мной и убивал мой разум своими
удивительными по абсурдности выражениями. А вообще, в принципе.
Мы топали с ужина, когда мне снова пришлось отправиться на
встречу с майором. Замполит был именно в таком звании. Майор
Золотнюк, если говорить более точно.
Учитывая, что с первой встречи, на которой мы ни о чем не
договорились, прошло времени всего несколько дней, подозрение
возникло и у меня, и у моих товарищей, и даже у сержанта Сидорова.
Того самого, который учил нас "натягивать кровати". Правда, все мы
подумали о разных вещах.
Я, сделав максимально удивлённое лицо, мол, сам не пойму, что
происходит, отправился в уже известный кабинет.
Как выяснилось, дело оказалось в следующем. После окончательного
избавления от домашних привычек и ненужного по мнению отцов -
командиров налета гражданской жизни, нам должны были назначить дату
присяги. В этот день, как объяснил майор Золотнюк, для призывников
будут организованы праздничные мероприятия. Сначала – торжественное
построение, затем будущие воины примут присягу на верность своей
Родине. Потом торжественная часть обычно заканчивалась праздничным
обедом, а вновь испеченные воины освобождались до конца дня ото
всех видов занятий. На следующий день для них начиналась настоящая
служба.