Я только судорожно кивнула и отложила зеркальце на тумбочку. Но
промахнулась - оно перевесило и грохнулось на пол, разлетевшись на
десятки осколков.
Доктор и карабинер суеверно перекрестились как-то по-своему,
скрещеными пальцами, а я лишь вздрогнула, втянув голову в плечи.
Может быть, я поторопилась, радуясь второму шансу на жизнь?
- Сеньорита, мне жаль быть вестником печали в вашей жизни, - он
откашлялся и покосился на разбитое зеркало, - но вынужден вам
сообщить, что ваш отец скончался. Это стало известно, когда вас
обнаружили на берегу, а ваш баркас затушили. Мы бы сообщили вам и
раньше, но доктор Перес запретил нам: вы были в плохом состоянии.
Сеньорита Ловейра, как вы? Скажите что-нибудь…
Передо мной в данный момент стояло лицо того старого рыбака,
глядящего на меня с нежностью и печалью. Он любил меня, он спас
меня. А Олю Бобик никто никогда не любил. И этот прощальный любящий
взгляд рыбака, предназначенный своей дочери Габриэле, пронесу
теперь и я через всю жизнь, которая досталась мне так
нечаянно-внезапно.
Для меня было неожиданностью, что я разразилась горькими
слезами. А для окружающих нет: доктор захлопотал вокруг меня,
капитан же сочувственно откашлялся.
Когда поток моих слёз иссяк, капитан снова откашлялся,
ненавязчиво привлекая моё внимание.
- Сеньорита, мои искренние соболезнования. Все знали вашего отца
как честного, порядочного человека. Несомненно, вы, как его дочь,
не позволите запятнать его репутацию.
В этих словах, кроме сожалений, появилось что-то новенькое. Как
будто “Я вам сочувствую, но…”
Я подняла голову, а Карла, которая в какой-то момент оказалась
рядом, протянула носовой платок. Высморкавшись основательно и
поправив сбившуюся больничную рубашку, чтобы потянуть время, я
прогнусавила:
- Слушаю вас, капитан, вы что-то еще хотите сказать?
Мигель снова кашлянул (захотелось дать ему мятную конфетку) и
протянул мне большой конверт из грубой коричневой бумаги, вроде
обёрточной. У нас на рынках продавцы заворачивали в такую сыр и
колбасу до появления упаковочных пакетиков.
Бумаги в конверте представляли собой какие-то векселя, долговые
расписки, опись имущества. Я успела рассмотреть первые пункты “дом,
баркас”.
- Что это всё значит и что мне с этим делать? - спросила я
капитана Мигеля.
Тот поднялся и щелкнул каблуками.