Я кусала губы, наблюдая за бабушкиными манипуляциями. И молилась. Пострадавшая от удара молнии рука Эрика лишь отдалённо напоминала верхнюю человеческую конечность. И я не могла понять, дышит ли он. Я всматривалась и всматривалась и не могла понять. Я дернулась к нему, чтобы проверить, но Эитне остановила меня. – Не мешай! – шикнула она на меня.
Бабушка же продолжала что-то бормотать себе под нос. То, что я смогла разобрать, было отборными ругательствами. Старая нимфа поносила себя и Эрика на чём свет стоит: себя за то, что дала Эрику клятву, а вот за что Эрика – я не расслышала. Однако это красноречивее любых лекарских терминов сказало мне о том, что дело плохо.
– Выглядит не очень обнадёживающе, – прошептала Королева Дриад.
– Он и раньше по крупному влипал, – возразила я ей. Однако я знала, что возразила я это в основном для себя. Это себя я успокаивала. Не её.
Бабушка продолжала капать в воду зелья и бормотать заклинания, не отрывая глаз от руки Эрика. Она снова глубоко вдохнула и задержала дыхание. После чего опять разразилась ругательствами.
– Он и не такое переносил. Он справится и в этот раз! Должен справиться! – прошептала я.
Взгляд бабушки скользнул по мне, лицо её было отстраненным, напряженным. – Давай попробуем вместе, – прошептала она.
– Но я не знаю, что нужно говорить, – растерялась я.
– Просто положи мне твою руку на плечо, и делись со мной своей силой и верой. И молись… И вы все тоже молитесь. Я должна была догадаться! Этот самонадеянный мальчишка! Дело оказалось гораздо опасней, проблема не только в руке, у него задето сердце…
В течение нескольких минут, которые, казалось, тянулись целую вечность, никто не произносил ни звука, все молились.
И вдруг Эрик дернулся и сделал резкий, хриплый вдох. Бабушка издала хриплый, мучительный стон и обмякла, практически рухнув мешком на пол возле ванной. – Эитне, восстанавливающее силы зелье! – прохрипела она.
Эитне мгновенно оказалась перед ней на коленях, протягивая пузырёк.
– Не мне, – отпихнула её бабушка. – Ему! Мне потом!
– Бабушка, я уже пою Эрика зельем, – сказала я.
– Тогда хорошо, – кивнула старая нимфа и разрешила Эитне напоить её. – Я спасла вам руку, ваше сиятельство! – прохрипела она, проглотив зелье.
Эрик облегченно выдохнул и, подавшись вперед, сел. Он поднял перед собой левую руку и покрутил ею, рассматривая: она была опухшей и неестественно розовой.