– Но зато здесь наша помощь была бы…
Сказать, что поцелуй Эрика застал меня врасплох. Это значит, не сказать ничего. Но одно я могу сказать точно – поцелуй этот оказался точно таким, какими я себе его поцелуи и представляла – тошнотворным и преисполненным яда. Кто-то мог бы, конечно, возразить, что тошнотворным был вкус эликсира, а за яд я приняла горечь боли и разочарования, поняв, что меня напоили телепортационным зельем против моей воли и что я, возможно, больше никогда не увижу бабушку живой…
Эрик удерживал меня за голову и плечи, поэтому мои руки и колени были достаточно свободными в своих движениях для того, чтобы сначала врезать насильно удерживающему меня полугаду-полудракону локтем под дых, а затем, насколько хватило замаха ноги, пяткой по коленке. Его захватническое сиятельство не ожидал от своей жертвы столь отчаянного сопротивления и потому оказался неготовым к настигшему его возмездию: оккупант моих губ не только охнул от боли и прервал поцелуй, но ещё и выпустил меня на пару секунд из кольца своих рук. Чем я тут же не преминула воспользоваться: во-первых, опять завопила во всю мощь моих лёгких, призывая бабушку услышать меня; во-вторых, ринулась к ней, чтобы вцепиться в неё и не позволить никому нас разлучить. Однако Эрик перехватил меня на полдороги, не позволив мне даже прикоснуться к ней. Я забилась в его руках, как рыба, только что выловленная из озера, и заголосила как баньши, умоляя бабушку пересмотреть свое решение; я тянула к ней руки, силясь дотянуться до неё…
Однако бабушка была настолько сосредоточена на чтении телепортационного заклинания, что казалось, не замечала ничего вокруг. Вдруг она повернула голову в мою сторону и посмотрела на меня широко распахнутыми глазами: взгляд её метал молнии столь бешеной ярости, что если бы взглядом можно было убить, я была бы уже мертва, и одновременно изливал свет столь нижайшей мольбы, что у меня перехватило дыхание: она прощалась!
Тело старой нимфы дрожало от титанического напряжения. Капли пота стекали по её бровям. Тонкие пальцы дрожали. Она выглядела такой хрупкой, такой уязвимой и такой маленькой… Мать природа, я никогда раньше не думала о бабушке как о хрупком, нежном и недолговечном создании. Я почему-то всегда была уверена, что она ещё и меня переживёт. Как же я ошибалась!