- Радуйссся человечишшшка… – хрипя, вместе с кровавыми пузырями
выдохнул шурд несколько слов – Радуйссся пока можешшшь... ссскоро,
очень ссскоро опуссстится первый сссснег, проссснутся сссгарххи и
тогда… тогда… вас всссехх ждет сссмерть…
Его голова последний раз судорожно дернулась, пятки взбили пыль,
и он затих, теперь уже навсегда.
- Не пугай, мы и так пуганные – бросил я трупу и, отвернувшись,
пошагал к ожидающим меня людям.
Нам предстояло сделать много дел. Достаточно неприятных. Но
крайне необходимых…
***
Над нами раздавалось оглушительное карканье разочарованных
ворон, уже сообразивших, что попировать им не суждено.
До наступления темноты мы многое успели сделать.
Все останки жителей злосчастной деревушки перенесли в ближайший
дом – он послужит погребальным костром. Общая могила.
Мы насчитали не менее тридцати тел – вернее того, что от них
осталось – старики и совсем маленькие дети. Подобная
избирательность понятна – в первую очередь умертвили самых слабых,
заведомо не могущих преодолеть долгую дорогу. Молодых и сильных
угнали с собой, ведя под конвоем из костяных пауков и поводыря.
Возможно часть детей и наиболее сильных стариков так же угнали на
север – в дороге всегда нужна пища и просто прекрасно, если будущая
еда на собственных ногах шагает к смерти.
Я бы многое отдал, чтобы узнать куда именно и для чего увели
несчастных людей – отобранных взрослых мужчин и женщин полных сил.
Какая судьба им уготована? Скормят детенышам? Судьба раба? Сырье
для изготовления следующего костяного паука?
Кто знает,… но более ужасной судьбы, чем попасть живым в лапы
шурдов, я представить не мог.
Мою душу согревало осознание того, что мы прикончили нескольких
из этих пожирателей человеческой плоти. Вспомнив, с каким аппетитом
шурд наслаждался человечиной, я зябко передернул плечами. Твари.
Порывы ветра усилились, в воздухе повис запах дождя. Ливень мог
спутать наши планы – мокрая древесина горит крайне неохотно - и я
решил поторопиться с проведением похоронного обряда.
Пришедший в себя, но еще слабо стоящий на ногах Стефий прочел
заупокойную молитву, я с тревогой отметил мертвенно бледное лицо и
слабый голос. По окончанию молитвы охотники подожгли дом с четырех
углов. Пламя радостно вгрызлось в сухое дерево и вскоре охватило
весь дом.