Но смайлик выглядел так печально, что мое сердце вора и убийцы
невольно дрогнуло.
- Так… - пробормотал я, силясь придумать хоть что-нибудь умное –
Так… Ладно! Слушай сюда, ужас моего подсознания – из-за тебя у меня
теперь гарантированно будут ночные кошмары, но так уж и быть – я
тебя отпущу! И ты быстренько уползешь… утечешь в свою норку или еще
куда. Куда хочешь туда и утекай – только подальше от меня, и чтобы
никаких драк. А если потом кого-нибудь сожрешь – твое дело. Только
никому не говори, что это я тебя отпустил. Ладушки?
Сгусток-смайлик мои слова проигнорировал, продолжая вяло тыкать
в стекло ложноножкой.
Глубоко надеясь, что обуявшая мое сердце жалость не выйдет мне
боком, я щелкнул металлическим запором и поднял стеклянную крышку.
После чего быстро опустил банку на камень и поспешно отступил в
сторону. Красный сгусток торжественный день «открытых дверей» не
пропустил и обрадованно потянулся вверх – так медленно и неуклюже,
что любая дряхлая черепаха на его фоне казалась бы олимпийским
чемпионом по спринту.
Ложноножка дотянулась до края банки, зацепилась, сгусток
потянулся следом, подтягивая себя вверх. Существо оторвалось от
дна… и шлепнулось обратно. Потерявший свой прежний вид смайлик стал
совсем грустным, если не сказать горестным. И опять все началось
заново – красная жижа постепенно собирается и горбится в небольшой
холмик, ложноножка неимоверно медленно тянется вверх…
- Ну ты, даешь, кисель – пробормотал я, глядя за потугами
натужно «горбящегося» сгустка – Тебя что, из тормозной жидкости
сварили?
Осторожно вытянув руку, я ухватил банку за горлышко, положил ее
на бок и скомандовал:
- На выход, слизистый!
Бояться неизвестного существа я практически перестал. Даже
рискнул отвлечься и подбросить в начавший затухать костер еще одну
порцию мелкого древесного мусора, успевшего неплохо подсохнуть.
Обрадовавшись полученному угощению пламя затрещало и вспыхнуло
ярче.
Обернувшись, я взглянул на банку и тихо выругался – сгусток
вытек из стеклянной посудины только отчасти, большая его часть
по-прежнему оставалась внутри. И судя по всему, эти беспомощные
трепыхания грозили затянуться еще надолго.
Горестно покачав головой, я приподнял банку за донышко и
легонько ее встряхнул. Жижа вывалилась и застыла на камне мутным
красноватым комком, общей массой где-то с мой кулак, не больше.
Впрочем, студенистый комок вскоре бессильно расплылся и на каменном
полу образовалась небольшая лужица. Душераздирающее
зрелище.