Но Лисовский не поддался похотливому чудовищу. Загнал хищника в клетку.
Такой тип женщин его не привлекал. Их интересовала только денежная
составляющая мужчины. А если в ней больше шести нолей то с потрахаться никаких
проблем не возникнет. Предложи он девчонке отсосать, она опустилась бы перед
ним на колени и в общественном туалете.
Артем брезгливо сглотнул. Лучше бы сплюнул. Омерзение наждачкой
оцарапало горло. Боль разошлась по
красивому лицу ломаными линиями.
– Не переживайте, Артем Викторович,
– приняла его эмоции по-своему. – Я могу присматривать за вашим папой, – встала
перед ним, – не только днем, но и оставаться ночевать, чтобы быть рядом в любую
минуту, – пальцы погладили его запястье.
Лисовский смерил девушку взглядом. Она даже позволит кончить ей на
сиськи или пухлые щечки. А ему этого не хотелось. Хмыкнул. Обошел докторшу. И
прикасаться к ней не хотелось. Противно.
Проиграть, когда победа так близко. Ну, уж нет. Маша ринулась за
мужчиной. Засеменила рядом. У неё в
запасе достаточно доводов в свою пользу.
– Колесовой ребенка оставить не с
кем, она её одна воспитывает, – Артем сбавил шаг. С нескрываемым любопытством
на собеседницу. – А вы что, не знали? – хохотнула Маша.
В лазурных глазах недовольство.
Брюнетка потешалась?
Над ним?
Заискивающая улыбка растянула пухлые губы.
– Мы сами об этом не сразу узнали,
она никому не рассказывала, – оправдания торопливо сорвались с языка, – муж от
неё сбежал, года два назад, о таком стыдно рассказывать, вся такая идеальная, а
муж к другой ушел. Стыдно ведь, – заинтересованность в сдвинутых к переносице
темных бровях Маша приняла на свой счет. Кокетливо повела плечиком, – и
осталась Колесова одна с дочкой. Ей подружка помогает, но у той своя личная
жизнь. Вот Лизка и тянет лямку матери-одиночки. Ни бабушек, ни дедушек…
Охотно о чужой биографии. Ведь
мужчина внимал каждому её слову. И под руку позволил взять. Снова. Не дергался.
Маша ликовала. Ради внимания богатого наследника выдаст любую тайну. И
свою. И чужую. Она знала достаточно.
– Лизкины родители ушли друг за
другом почти сразу же после её развода, – без тени сочувствия в голосе, – а
свекровь и свекор её и в замужестве недолюбливали, а уж после то… – с
безнадегой махнула рукой.