– Не язви, тебе это не идет, –
приструнила супруга. – Артем, о чем говорит твой отец. Артем, – не получив
реакции хлопнула ладонью по коленке. – Что ты молчишь? – в глазах недоумение.
Почему он не защищается. – Это правда, сынок? – получилось жалостливо.
– Бред, – тряхнул головой младший
Лисовский, отгоняя оцепенение. Он знает о своей жизни все.
– Твоему возможному ребенку сейчас шесть, – взгляд Виктора
Андреевича сорвался на конверт, – семь лет… первоклассник или первоклассница, –
воздух в кабинете завибрировал напряжением.
– Какому ребенку… какой
пер...воклассник… первоклассни…ца, – подавился словами Артем.
– Здесь пол не указан, – пальцем глава
семьи ткнул в письмо, – видимо срок ещё маленький или вообще мамочка решила не
узнавать пол ребенка, – тормошил эмоции сына. У того черты лица скованы
равнодушием.
– Мамочка, – Артем сорвался.
Он взревел диким зверем, которого заталкивали в клетку, лишая
свободы. Его брови сошлись в тяжелом
взгляде. Молодой человек резко встал и
шагнул к столу. Протянул руку.
Глава семьи незамедлительно отдал наследнику конверт и довольно
прицыкнул языком. Безразличие наследника мелким крошевом на пол.
Легким покашливанием Артем прочистил голосовые связки. Не скрывая
злости, выдернул из бумажных внутренностей листок. Обычный, тетрадный в
клеточку. Взгляд побежал по неровным строчкам. Традиционное приветствие
пропустил. Среди пляшущих букв искал главное.
Виктор Андреевич, моя племянница Ульяна Иванова беременна от
вашего сына. Сейчас уже поздно что-то делать. Глупая девчонка не сразу
призналась. Помогите Ульяне и ребенку. Я не смогу быть с ними рядом, мне
осталось совсем немного. Врачи диагностировали смертельную болезнь. Ради бога
не бросайте их. Улька, она хорошая, но совсем сама ещё девчонка. Ей
будет тяжело без меня, но я очень надеюсь на вас.
– Бред, – оборвал чтение Артем, – я не
знаю никакую Ульяну Иванову, – ещё раз взглянул на кривые строчки. Они дышали
правдой. Её младший Лисовский предпочел не заметить.
– Ты себя-то в то время плохо помнил, – если бы слова имели реальный вес, то
сын бы точно прогнулся под тоном отца.
– Я не страдаю амнезией, – огрызнулся
отпрыск. Отбросил листок, но конверт остался в руках.
– Посмотри на штемпель, – холодно и подобно приказу
старший Лисовский.