Открыли борт, все увидели двух солдат, лежащих на матрацах, накрытых одеялами. Один стал сбрасывать одеяла, помог товарищу. Толпа придвинулась к машине, ахнула и качнулась обратно. Ой бабоньки, страх-то какой, они ить безногие, а второй гляньте без рук, рукава болтаются! Да это же Нурлан, Каирбека младший, старший-то погиб. А второй кто? Да это же Тимофея брат двоюродный, Санька, ну который у него до войны жил. А чего же поют-то господи? Не видишь что-ли выпили пока ехали. А как Нурлан пил без рук? Совсем дура, Санька ему поднес вот и поют. Нестройное пение продолжалось, пока солдат осторожно спускали на землю. Их сразу окружили сельчане.
Здорово земляки, не узнаете что-ли, Нурлан я, а это мой друг Саня. В круг протиснулся Тимофей, опустился на колени, обнял обоих. Живы, ну и ладно, радуйтесь, домой добрались. Тимофей, пьяно кричал Нурлан, посмотри какие мы. Самовар теперь я как говорится, с крантиком, он снова пьяно захохотал. Затем уронил голову, слезы капали на шинель. Ужас и сострадание пробежали по лицам сельчан. Учитель Ланге закрыв лицо руками, покачиваясь пошел в сторону старого склада. Видите какие мы стали, Москву обороняли, вместе с Саней и накрыло нас. Сане повезло, у него руки остались, а у меня только голова, он снова хрипло рассмеялся.
В круг пропустили старого Каирбека, его белая голова опустилась на грудь сына, плечи затряслись. Отец, а где Джамал, дети? Идут они, сейчас будут здесь. Обратился к Тимофею, иди за телегой, домой их повезем. Погоди отец, дай с земляками поговорить.
Ой глядите, Джамал бежит! Уйду, не могу смотреть на такое, сердце разрывается глядеть на эти страсти! Толпа расступилась, как-бы нехотя пропуская Джамал. Некоторые закрывали лица руками, боясь увидеть что-то тяжелое, страшное. Джамал, слышался радостный голос Нурлана, вот мы с Саней домой приехали. Джамал опустилась на колени, поцеловала Нурлана, потом Саню. Живы, ну и хорошо, слава всевышнему, она вытерла слезы с лица мужа. Сейчас домой поедем, ужинать будем, маленького нашего ты еще не видел, растет, большой уже.
Господи, какое сердце у ней! Хоть бы слезинку уронила, меня бы наверное водой отливали. Много ты понимаешь что у ней на сердце, ее слезы еще впереди. Подъехал на телеге Тимофей, давай мужики будем загружаться, пора домой. Через несколько минут телега ехала по улице, Каирбек, покашливая, вел лошадь под уздцы. Старухи на лавочках, приставив ладонь козырьком, наблюдали эту тяжелую и радостную процессию.