– Раз ты уже знаешь… Да я хочу записаться добровольцем…
– Что?!Кем ты хочешь записаться?! -Марсель взял Жана за шиворот, но он продолжал говорить в спокойном тоне
– Я узнал, что в Европе надвигается война и немцы уже у порога Льежа. Если это так мне надо в…
– Плевал я на этих немцев! Хватит того что они попили моей крови, а теперь ты хочешь испытать это на своей шкуре?!
– Ты же сам мечтал, чтоб я стал военным-спокойным тоном ответил Жан
– Я мечтал, чтобы ты был офицером, как маршал Мюрат, Наполеон Бонопарт а не был пушечным мясом
– Но ты тоже был пушечным мясом на войне, а когда ты остался один на один с врагом ты не бросил оружие, не побежал, не испугался…
– Но чуть не потерял при этом все! -они с отцом долго смотрели друг на друга в глазах Жана читалось, что он готов идти до конца и чего бы это ему не стоило, но в глазах Марселя читалось одно"Там смерть». Жан прекрасно понимал отца, когда он родился Марсель не знал предела своему счастью ведь Жан был его долгожданным наследником. А теперь Жан лично отбирает у него это счастье, но другого выхода к сожалению не было, да он и не хотел.
– Маршал Мюрат во время сражения при Прейсиш-Эйлау воевал в одном строю со своим войском, а Наполеон во время битвы при Ватерлоо был на передовой-с грустью и в то же время с гордостью ответил Жан
– Я готов смириться с тем, что немцы растопчут Бельгию, пройдут пешком по Люксембургу, Намюру и Льежу, но я не хочу мириться с тем, что они это сделают с тобой, Жан-голос Марселя стал мягче
– Там Аннет-спокойно произнес Жан-Я не думаю, что если бы с мамой случилось тоже самое ты бы не помог ей…
– Я понимаю сын мой, но ты не представляешь, что это… это… это мясорубка. Кровавая жестокая мясорубка. Немцы подошли к границам Бельгии. Все. Если твоей Аннет повезло её наверняка эвакуировали в Англию или ещё куда-нибудь.
– Я так не могу, отец… -опустил взгляд Жан-Если я узнаю, что нибудь о ней плохое я не переживу этого. Я себя убью.
– Сын мой! -взревел Марсель-Ты что такое говоришь?!..
– Так пусть это сделает мой враг а не я! -резко развернувшись и освободившись из хватки Жан ушел из дома. Медленно спускаясь по лестнице он не слышал ничего кроме собственных мыслей, которые терзали его изнутри и ничего кроме этого. Он не слышал за своей спиной ни крики отца, ни плачь матери, ни дверь гулко захлопнувшись у него за спиной.