Преданные. Лабиринты памяти - страница 47

– Расклей объявления по школе, не все еще знают, – проворчал Доминик.

– Пойдем, – Мари нетерпеливо схватила брата за локоть и увела в сторону. Им вслед полетели саркастические выкрики парней, но она не слушала.

– Вот! – с праздным выражением лица девушка ткнула в него разворотом журнала. – Вот откуда ты ее знаешь!

Саша в недоумении посмотрел на фотографию, затем на сестру и улыбнулся:

– Это не она.

– Она! Посмотри, – требовательно сказала Мари.

Саша какое-то время всматривался в глянцевые страницы, и его взгляд посуровел.

– Хорошо, ты права, я накручиваю, – через несколько минут сдался он. – Счастлива?

Парень довольно резко бросил журнал сестре и скрылся за дверью, ведущей в спальни мальчиков. Мари поджала губы. Она не понимала, почему ее брат был разочарован, и, возможно, в глубине души такая реакция задевала ее, но цель была достигнута. Девушка положила журнал на ближайший стол и с довольной улыбкой вернулась к одноклассникам.

К концу недели интерес Стейси и Барбары к новенькой возрос еще больше: подруги не упускали случая подколоть, на уроках кидались двусмысленными фразами и загадочно хихикали, бросая в ее сторону многозначительные взгляды. На переменах Ника все чаще замечала Барбару в компании Дженни Тейлор и совершенно не сомневалась, что та собирает новые сплетни о ней. Девушка с ужасом представляла первые выходные в пансионате. В будни она практически не показывалась в комнате отдыха, не сидела ни с кем за одним столом, не вступала в диалог, но как быть в субботу и воскресенье? Не торчать же целый день в библиотеке! Нет, ей было абсолютно все равно, о чем все шепчутся в ее присутствии и сколько глупых сказок сочинила Дженни. По большей части Ника и половины происходящего не замечала. Ее просто достало повышенное внимание.

Суббота с самого утра радовала сухой и теплой погодой. Ника проснулась рано и отправилась в столовую. Оказалось, что в выходные завтраки подавались не раньше девяти, но одна из поварих, заметив разочарование на лице девушки, протянула ей несколько бутербродов, завернутых в фольгу, и бутылку воды.

– Совсем тебе плохо здесь, бедняжка? – сочувственно прошептала она.

Ника выдавила из себя подобие улыбки, поблагодарила за завтрак и направилась к беседке – еще одному месту, о котором, кроме Дэвиса, до сих пор никто не вспомнил. Реакция поварихи ее позабавила: женщина, видимо, сочла, что ее притесняют, и пожалела. Мило. Когда Джейсон проявлял к ней жалость, он разрешал курить в комнате.