Тело дня наполняется солнцем,
Между тем упиваясь дождём.
От сияния свежего сена —
До сиреневых снежных теней.
Эта облачность так переменна,
Словно разум заводится в ней.
Но неясно, что неба морзянка
Хочет мне рассказать, и о чём —
Так внезапно становится зябко,
Так становится вдруг горячо.
* * *
Прогулки и одной не мало
Бывает, чтобы увидать,
Как слой холодного тумана
Умеет мигом улетать.
Что ливни, тучи пуповины,
Ветрами гонятся за лес,
Что оперение рябины
Признало ягод перевес.
Что землю солнце словно лижет,
Слюною смачивая глаз,
И чем лучи ложатся ниже,
Тем легче проникают в нас.
Что жёлудь прыгает на камни,
Но остаётся невредим.
Что цвет куска небесной ткани —
Как у собора перед ним,
Что паучок иного света
К земле прокидывает нить,
И то, что это бабье лето
Желанней лета, может быть.
Березы, ясени и вязы,
Когда зима к себе влечет,
Теряют родственные связи
Со светом, миром, с чем ещё?
Слетают лиственные лица
И оголяется скелет.
А осень длится, длится, длится,
Не разрешая умереть.
Способен ледяной кристалл
Дарить тепло непостижимо.
Музей природы показал
Портреты сорока снежинок.
Здесь заключается, лучист
Пространства замысел летучий.
И дух (прости, таксидермист)
Ясней, чем в галерее чучел.
Но испаряются следы
Его высокого усилья,
Когда молекулы воды
Соткались в ангельские крылья.
И вот – бросаются, смелы,
На землю из небесной кухни —
Нет, то не ангелы малы,
А мы от тяжести распухли.
Но шестикрылый серафим —
Среди зимы раскаты грома —
Разрезал жизни серый фильм
Одной снежинкою огромной!
И узнаванья тихий смех
На плечи падая, искрился.
Как хорошо, что белый снег
На перекрёстке нам явился.