– Дай мне свечу! – приказал гость старухе. Та порылась в темном углу и извлекла огарок свечи.
– Господин, ее нечем зажечь.
Но волшебник, взяв свечу, легонько подул не нее и крошечный язычок пламени заплясал над остывшем воском, освещая кровать и тонкое, почти прозрачное лицо девушки. Новый приступ кашля потряс ее.
– Зачем господину это несчастное дитя? – засуетилась старуха, – она все равно умрет, бедная сиротка!
– Она сирота? – Марсиаль подозрительно покосился на хозяйку убогой хижины.
– О, да! У бедняжки на всем белом свете нет ни единой родной души. А теперь этот холод медленно сводит ее в могилу. Но зачем она вам, мой господин?
Марсиаль не отвечал, только смотрел на бледное лицо больной. Она не открывала глаз, хотя свеча бросала теплый свет прямо на прозрачные, с голубыми жилками веки. Из-под одеяла появилась рука с тонкими белыми пальцами и попыталась подтянуть лохмотья к подбородку, но сил не хватило.
– Она скоро умрет, – твердила старуха.
– Тебе нужна ее смерть? – спросил гость и метнул огненный взгляд на старуху. Та испугалась и втянула голову в плечи, тряся головой.
– Господи, да кому же нужна смерть бедной сиротки? Ей всего то семнадцать лет отроду. Зла никому не делала, тихая и кроткая была…
– Я забираю ее!
– Куда? – Старуха совсем испугалась. Что-то мрачное и зловещее было в этом человеке в черном плаще.
Он достал горсть золота и высыпал в ладонь, одетую в грязную, рваную перчатку. Старуха сразу успокоилась и поспешила к окну, подсчитывая свое богатство. Поглощенная этим занятием, она не заметила, как гость осторожно поднял с кровати завернутое в пестрое лоскутное одеяло невесомое тело и исчез со своей ношей в вечерних сумерках, только входная дверь жалобно проскрипела за ним.
Маргарита суетилась, внося в комнату для гостей подушки, пуховые перины, новые простыни и причитала:
– Бедное дитя! И откуда вы ее только взяли, хозяин? Как вы только довезли ее живой в такую—то холодину? Просто чудо, что она жива!
Господин Марсиаль пропускал мимо ушей традиционные причитания служанки и кухарки. Сколько он себя помнил, Маргарита всегда была такой – болтливой и сердобольной. Гино, ее муж, обычно занимался конюшней и двором, сегодня усиленно топил камины, то и дело подбрасывая сухие поленья в огонь. В комнате уже потеплело, и хозяин бросил свой черный плащ на спинку кресла. Маргарита заботливо укутывала перинами гостью. Та, впрочем, никак не реагировала на окружающее, находясь в состоянии полусна – полусмерти. И только приступы кашля сотрясали ее изможденное, полуживое тело.