– Мишка, что сиднем сидишь? Машку в кино пригласил бы.
– Да ваше какое дело? – взрывался он и проваливался в свое космическое пространство.
Машку одноклассники называли «звездой» – она была отличницей, активисткой-общественницей и заядлой модницей. У нее получалось все это совмещать вполне органично. После их размолвки остряки-однокашники посмеивались над Мишкой, язвительно интересуясь:
– Сколько же теперь парсеков до Машки-звезды? Улетучилась она от тебя? Поменяла галактику?
Мишка же мысленно называл ее «девицей с чудовищно-вероломной ментальностью», что его ничуть не успокаивало, но придумать ей другие обзывательства у него не поворачивался язык. Так они и окончили школу, не перекинувшись друг с другом даже парой слов. Машка часто приходила к нему во снах. Но только во снах.
С вузом у Мишки не сложилось. Он смирился с тем, что некая иррациональная объективность постоянно мешает ему, подставляет подножки на каждом шагу. И уже особо не сопротивлялся ей, поскольку не знал, как это делать; то, что он пробовал – не помогало. Все эти его провалы в себя стали для него привычной нормой. Иногда он помнил, что происходило с ним в такие моменты, о чем думал, а порой совсем не мог понять в каких уголках своего сознания и подсознания блуждал. Впрочем, учиться он сумел бы и дальше, но дело в том, что они с Машкой давно решили поступать в институт вместе. А раз вышло все не по плану, то и смысла в учебе Мишка не видел по крайней мере сейчас. Какое-то время Парсек (он и сам стал так себя называть, теперь ему это даже нравилось) ждал, когда же Машка снова объявится в его жизни. По-другому же не могло и быть, ведь они столько лет провели неразлучно. В конце концов ему надоело ждать, и он с самого себя взял слово никогда больше с ней не встречаться, но на следующий же день отправился на ее поиски. Машка исчезла. Говорили, что она вроде бы куда-то переехала вместе с родней, но куда – никто точно не знал, хотя предполагали, что очень далеко, и вероятнее всего, в другую страну. Мишкина жизнь наполовину опустела, ему остались только звезды и бескрайние космические просторы.
Чтобы небо стало еще ближе, и им можно было бы наполнить опустевшую в себе половину, Парсек однажды решил купить телескоп. Он, ведомый непонятной силой, возможно, той самой иррациональной объективностью, попал в магазин, располагавшийся в отдельном ветхом здании на окраине города.