Все пространство пещеры занято ступенчатыми пирамидами и
деревьями. Да, настоящими деревьями, хотя и несколько необычными –
вряд ли часто можно встретить дерево с прозрачными листьями с
красными жилками. Или же елку не только с хвоей, но и с обычными
желтыми листьями напоминающие кленовые. Впечатлили меня и деревья с
голыми ветвями усеянными длинными зелеными шипами, что протыкали не
только воздух, но и стволы соседей – отчего вся группа «шипунов»
превратилась в единую колючую стену.
Но больше всего меня удивили каменные возвышения – те самые
желтоватые ступенчатые пирамиды поднимающиеся почти до самого
потолка. Эти постройки – вряд ли природа могла создать такие
правильные, хотя и несколько оплывшие формы – были разбросаны там и
сям среди деревьев. Я долго таращился на пирамиды, пытаясь понять –
это гробницы наподобие египетских или что-то другое. Ни к какому
выводу не пришел, наделал побольше скриншотов, после чего осторожно
переступил границу между коридором и пещерой. Замер в ожидании – в
ожидании угроза, а не сообщения от системы, что я первопроходец.
Здесь я точно не первый. Ибо прямо передо мной, шагах в пяти,
лежало на земле три туманных серебристых сгустка – шагах в восьми
от входа в коридор.
Нехорошо как-то все начинается.
- Декорации скорее к драме трагедийной, да, Ползун? – шепотом
спросил я, падая на колени.
- Ур! – поддержал меня растекшийся питомец.
Не задержавшись в коленопреклонной позе я пал ниц. Но не ради
вознесения молитвы за упокой по помершим игрокам – а это точно
останки игроков трех игроков, чтобы были здесь до меня и погибли.
Упав на пузо, я ужом подполз к «телам» и жадно запустил загребущие
воровские ручонки в серебристый туман, не забывая при этом
поглядывать по сторонам. Пещера отвечала мне мертвой тишиной и
небрежной презрительностью. Ни единого звука, ни единого движения,
даже листок не шелохнется – нет здесь ветра, чтобы их
шевелить.
Быстрый и сомнительный с точки зрения морали обыск дал мне
немногое, включая явно лишние здесь несколько пригоршней желтой
пыли, обозначенной системой как «псевдоцветочная пыльца
золотистая». Я не ботаник, поэтому название мне ничего не дало. Но
слово «псевдо» насторожило, и я уставился на ближайший красный
цветок с подозрительностью юного неандертальца впервые выпнутого из
пещеры звероватым папашей.