Любимый и заранее обласканный. Увы — не матерью. Бабушкой со
стороны отца и нянькой. На дворе стояла середина восьмидесятых, нос
Софьи ощущал запах жареного — и она твердо понимала, что скоро
что-то грянет. А значит — надо действовать, пока есть
возможность.
Перестройку Софья и Владимир
встретили во всеоружии, с неплохими подкожными запасами и желанием
дальше делать деньги. И тут проявился талант Володи.
В период приватизации мужчина умудрился наложить лапу на
лесопилку — и на заводик по производству кирпича. Софья прикинула
хвост к носу, стряхнула пыль со своего диплома, обзвонила
однокурсников, выбрала тех, кто готов был работать и желал
зарабатывать — и принялась строить дома. Под заказ, из своего
кирпича и своих досок, с полной отделкой — и предварительной
оплатой, а то как же!
Времена стояли шальные, деньги крутились дикие — и Софья делала
все, чтобы те не пролетели мимо
рук ее мужа. Стройку она знала досконально, а что делать с прибылью
— знал Владимир. И супруги принялись постепенно преумножать свое
благосостояние.
Любовь? Сложный вопрос. Они были союзниками, соратниками,
супругами, которые понимали друг друга с полумысли. Вряд ли это то,
что поэты изволят описывать в стихах. Это неизмеримо
большее — делить на двоих все,
вплоть до последней мысли.
Тандем разрушился в конце девяностых, когда Володю настигла
шальная пуля. Ну, совсем шальной она не была, и Софье потребовалось
около двух месяцев, чтобы вычислить заказчика. Точнее ее службе
безопасности, в которую уже тогда входило множество профессионалов
из отставных милиционеров, да и не только милиционеров.
Месть — разрушающее чувство?
Как сказать… В данном случае
оно было скорее созидающим.
Человек, виновный в заказе, прогуливался по стройке, чисто
случайно упал в недоделанный подвал, да так неудачно, головой в
мешок с цементом. Там и зарыли. Чтобы здание дольше стояло и не
падало. Раньше, говорят, кого-нибудь под углом замка зарывали, ну вот и….
И Софья принялась строить империю дальше.
Сейчас она была владелицей заводов, газет, пароходов,
обладательницей счетов, суммы на которых измерялись шестью и семью
нулями…
Подлянку подкинул родной сыночек.
Занятые по уши собственным бизнесом, что Владимир, что Софья
ребенком не занимались. Результат оказался печален.
Дитятко ходило в художественную школу, считало себя талантливым
художником, хотя по мнению Софьи, талант сына происходил,