ошеломленного лица.
— Сонечка, выдохни. Витя — нормальный парень. Просто
сейчас мода на гей-парад.
— Ага, у меня и парень есть.
— Знаю я твоих парней, — Софья поморщилась, когда стилист
принялся избавлять ее от повязки на голове. — Ты представляешь,
этот герой подбирает мальчишек после детдома, дает им профессию,
учит, выводит в жизнь… оплату берет натурой. Живут в одной квартире
и притворяются парой.
— Притворяются?
Виктор скривился.
— Простите…
— Сонечка.
— Тоже?
— Не отвлекайся.
— А я все равно не любитель зады повторять, — фыркнул
мужчина. — Вот будь вы, Софья Романовна, лет на десять
постарше…
— Был бы ты, Витя, лет на десять помладше, — привычно
отозвалась Софья. — Я б тебя усыновила — и не парилась бы с имиджем.
— Но вы уверены, что надо портить такие волосы?
— Вить, сделай, а?
Этого оказалось достаточно, чтобы стилист принялся за дело. И
вечером — вечером друг на друга смотрели две копии Сонечки.
Одинаковые волосы, одинаковые черты лица, глаза (контактные линзы),
улыбки, жесты, даже фигуры…
Шок — да и только.
Сонечка вульгарно присвистнула, глядя в зеркало.
— С ума сойти.
— Вот уж не надо. Завтра Витя нас еще навестит с утра — и
будем готовиться. Кроватями поменяемся на всякий случай…
— Как скажешь…
Софья вздохнула. Всю жизнь все делали, как говорила она.
Исключением был только Володя, любимый муж, но там было другое. И
он, и она совместно разрабатывали стратегию, тактику, совместно
работали, строили, любили, воевали… они и были одним целым! А
иногда хотелось побыть слабой. Иногда… раз в пять-шесть лет.
Не чаще.
Ну и пусть. Скоро все равно все закончится.
Софья не льстила себе и не рисовала радужных перспектив. Скорее
всего, Сонечку собираются убить. Кто, зачем — черт их знает. Князю
она позвонила, попросила, если что, приглядеть за соседкой по
палате и за ее внучкой тоже. Сын?
Сына видеть не хотелось.
Ее единственный крах. Хуже дефолта и перестройки — из тех-то она
вылезла. А вот сын…
Обидно до слез, но ведь частая картина, когда у детей только что
птичьего молока нет — и мозгов. А вот богатые родители есть.
Чадушко привыкло к безнаказанности, оно просто не понимает, что
можно жить месяц на три тысячи, можно подкладывать прокладки в
дырявые сапоги и лопать одну овсянку, лишь бы пробиться… Что самое
печальное — не ради тупого накопления капитала. Если спросить
любого, кто пашет на износ в бизнесе, то, скорее всего, ответ будет
«чтобы мои дети жили лучше меня».