Последними на пол полетели лифчик и трусы — и женщина
направилась к алтарю. Кое-как влезла, заложила руки за голову,
закинула ногу на ногу…
— Извините…
Японец мягко, но непреклонно помог женщине принять позу
жертвенной овцы. Привязывать ее не стали, колоть и таблетки
предлагать — тоже, это внушало надежды. Ладно.
Даже если она что и застудит — все равно это не трагично. Месяца
три-четыре…
Вся гоп-компания ненадолго исчезла, а потом они появились вновь.
Все в белых балахонах, из-под которых торчали босые ноги. Все со
свечками в руках. Не церковными, нет. Это были свечи-аристократы,
явно сделанные не конвейером, из белого воска….
Интересно, они их зажигалкой поджигать будут — или трением
огонек добудут?
Ирония оставалась последним барьером Софьи на пути истерики — и
женщина использовала ее по полной программе. Но зажигалка не
понадобилась.
Альбинос вытянул вперед руки, прищелкнул пальцами — и…
Свечи загорелись сами. Софья поежилась.
Мужчины и женщины окружили алтарь, вытянули руки вперед — и
заговорили.
Медленно, мерно, монотонно, в унисон, не замолкая ни на минуту,
на каком-то странном языке…
Это определенно был язык, просто Софья его не знала. Но… что-то
было в этом далекое от шутовства.
Они говорили — и Софье казалось, что где-то раскручивается
стальная пружина. Где-то в неведомой дали чудовище открывало глаза,
присматривалось к ней, пробовало на вкус… страшно… очень
страшно.
***
Пелагея нервничала, хотя и не могла понять, что не так.
Софья?
Да что может эта курица!? Хотя… говорила она странно. И
держалась — тоже. Но может, она просто нервничает? В такой момент
многие женщины — стервы.
Неладное Пелагея почувствовала, когда они начали заклинание. Все
было просчитано заранее, и сила, вложенная ими, и сила, полученная
от места… но когда заклинание начало раскручиваться — все пошло не
так!
Пелагея не ощутила момента, когда из ведущих — они стали
ведомыми.
Страшная сила подхватила их, понесла, и остановиться, выйти,
разорвать заклинание уже не смог бы никто. Она видела удивленное
лицо Джиневры, побелевшие от страха глаза Шона, понимала, что все
идет не так — но КАК!?
Тело женщины на алтаре начинало светиться. Сначала по нему
просто пробегали световые волны, потом Софья засветилась целиком —
и от ее тела начало отделяться нечто… прозрачное… душа.