Саша… от тягучих воспоминаний щиплет в носу и сжимает виски.
Женя… Внутри разливается тепло, а во рту появлялся сладкий привкус дружбы.
Они едва знакомы, но оба дороги моему сердцу.
Я уткнулась в роман. Очередная попытка постичь переживания Мануэллы и Пьера-Луиджа во времена Средневековья. Ресницы неспешно смежились, нега растеклась по телу, я задремала. Косые лучи послеполуденного солнца окутывали теплом, как пуховым одеялом. Сцена, огни, громкая музыка – все вертелось кубарем и скакало шальными мыслями в темных углах подсознания. Я напрягалась даже во сне, вытягивая верхнюю «ля», хмурилась на дымовой генератор, пересушивающий гортань, и слепла от софитов.
Сколько прошло времени? Пять минут? Десять? Полчаса? Внезапно на лицо упала тень, я открыла глаза и застыла в позе испуганного богомола, точь-в-точь как на картинке в учебнике биологии. В непонятной перекошенной позе, с подогнутыми ногами и свернутой набок головой. Увиденное потрясло настолько, что пригвоздило к месту намертво. Я боялась даже моргнуть, о движении не могло быть и речи.
На меня смотрело дуло пистолета. Окаменев от страха, я перестала дышать. Из-за слепящего солнца лицо мужчины, собиравшегося меня убить, рассмотреть не удавалось. Он тенью нависал сверху, тыкая мне между глаз пистолетом.
Вся жизнь, начиная с детсадовского возраста, промелькнула перед глазами.
«Я не хочу умирать! Как глупо!» – протестовало все мое существо.
Кадры кинопленки с тридцатидвухлетней историей пестрели событиями: важными и не очень, грустными, радостными, очень печальными и искренне счастливыми.
Мама, папа и я на Первомайской демонстрации. В волосах белые банты, на губах счастливая улыбка. Гордый папа и другие заслуженные труженики завода держат Знамя труда. Всеобщая радость царит в воздухе. От переизбытка чувств я подпрыгиваю на месте. Как хорошо жить на свете!
Первая двойка в дневнике. Поток горючих слез, глубокое чувство вины, опущенные в пол глаза и раздавленное чувство собственной значимости. Как это могло случиться со мной? Как у меня могла быть двойка за диктант? Это невозможно! Возмущение появится потом. Разочарованию и печали нет предела. Мне плохо. Мне так плохо…
Стою на сцене. Первый концерт в составе школьного хора, волнуюсь. Накрахмаленный воротничок школьной формы, новые туфли на каблуке, дефицитные капроновые колготки с узором. В зале нет свободного места, белый свет софитов режет глаза. Но это все не важно. Все внимание приковано к семилетней девочке в центре. Ко мне. Прекрасно, когда мечты сбываются!