Глава первая (трезвая)
Дурная работенка[3]
– Это меркхарские пираты. Ты был прав, человече… – Капитан Зарраг, коренастый и бородатый селистианец, спокойно опустил подзорную трубу. Не похоже было, что появление пиратов его слишком встревожило, однако я заметил, что челюсть капитана слегка подрагивает: так бывает, когда очень напуган и зубы пытаются без спроса пуститься в пляс.
Меркхар, зараза, Меркхар!
Я глубоко вдохнул и сосчитал до десяти.
– Сказочно!
Зарраг помедлил, потом хрюкнул, сложил трубу и сказал:
– Рдяные паруса – это, конечно, знак Меркхара. Ты кругом прав, только мне от этого не легче. Эта галера… Чума ее пожри!.. При таком ветре нам от нее не уйти.
Глупо признавать, но я всегда прав, дорогой капитан. Интуиция в этом мире у меня работает лучше, чем на Земле. И даже многочисленные удары по голове от тренировок с холодным оружием не выбили из меня острого ума.
Я передернул плечами:
– И каковы наши шансы?
Капитан задумчиво потеребил серьгу в мочке левого уха (в этом мире серьги таскали моряки и аристократы, причем последние, обычно, украшали висюльками сразу оба уха). Косматая борода придавала его облику свирепости – ни дать ни взять, мистер Тич, он же Черная Борода, легендарный пират Карибского моря. Вот только нрав у Заррага был не кровожадный. Как и многие в этом мире, он умел проявлять лишь необходимую для выживания жестокость.
– Ну, на веслах у шарку не рабы, значит, они выставят против нас больше сотни. Понимаешь ли, Олег, они набили галеру народом как-то чересчур плотно, как будто знают, что у нас на борту твои гвардейцы… А у меня всего двадцать матросов, да у тебя людей с гулькин нос, даром, что они рубаки. Э-э-эхх!
Да уж, э-э-эхх!
Да что там – не э-э-эхх, а у-у-у-уххх! И даже – а-а-ахх! Или просто – капец. Хана, одним словом.
Впрочем, за пятнадцать лет, проведенных в этом безумном мире, я попадал в переделки такого уровня, что нынешняя могла бы показаться детским лепетом. Привык, прикурился (помните, что курение убивает организм, а лошадь так вообще выносит вперед копытами с первой затяжки!). Но страх мой уже бушевал, однако я не мог выплеснуть его перед капитаном, командой и гвардейцами.
– Хочешь сказать, сжуют они нас?
Зарраг махнул рукой:
– Дурные вопросы!
– У меня целых девять человек! Десять, если считать со мной!