Родители Евы уехали в командировку в другой город, оставив свой большой дом под присмотром свой девочки. Ева росла хорошим ребенком, и родители без опаски ей доверяли. Тем более они хорошо относились к Джону и были не против их общения. Более того, за столь продолжительную их дружбу, родители Евы относились к Джону, уже как к собственному сыну и тоже были в нем уверены.
Ребята готовились к выпускному балу. Еве выбрали шикарное платье, а Джону подобрали светло-серый костюм с галстуком. Хоть они и жили вместе, на бал Джон приехал за Евой на машине. Ева выбежала из дома в нарядном платье с пышной прической, сверкая туфлями на десятисантиметровых каблуках. Джон был в лакированных туфлях и в своем костюме, галстук у него был приспущен, а рубашка расстегнута на верхнюю пуговицу. Паркуясь возле дома Евы, Джон резким нажатием на тормоз пустил колеса юзом. Из открытых окон, громко раздавалась композиция Aerosmith «CrazY».
До школы они доехали быстро, в машине играл Guns N’ Roses «Don’t Cry». Бал прошел на одном дыхании. Море веселья, позитива, бесконечные танцы. Это бесценное время, которое будет помниться до последнего вздоха и согревать душу каждый раз, вытягивая воспоминания из закромов человеческого подсознания. Приехав домой, веселясь и хохоча, Ева с Джоном в том же не остывшем танце, вскружились на второй этаж, в спальню и завалились на кровать. Глаза их были томными, руки сплелись между собой и стали напоминать корневища многолетнего дерева, губы их сливались в страстном поцелуе. Ева, лежа на спине, освободив руки от плена, начала расстегивать рубашку Джона. В воздухе запахало высвободившейся энергией. Тяжелое, но в то же время размеренное дыхание заполняло тишину. Слабый свет прикроватной лампы добавлял сказочности в происходящее. Казалось, температура обоих тел, поднялась на полтора градуса. Рубашка улетела прочь, скрывшись за горизонтом постели. Джон лег на спину, раскинув руки в стороны, и Ева начала, подобно бабочке, вылезающей из куколки, освобождаться от нарядного платья.
– Джон, выключи пожалуйста лампу, – промолвила Ева, приготовившись спустить платье с плеч!
Джон дотянулся до тумбочки, на которой стояла лампа, и пальцами щёлкнул по клавише выключателя. Свет погас, оставив в темноте многозначительные звуки их дыхания, поскрипывание матраца, шелест постельного белья. Все это растворялось в музыке, в музыке любви.