– Все в порядке, – говорю я синеглазому. – Но я понятия не имею, кто вы и где я. Извините.
Он улыбается, и глаза озорно поблескивают. Собственно, кроме глаз, в нем нет ничего примечательного. Среднего роста, среднего телосложения, с наметившимся брюшком. Редеющие каштановые волосы с легкой проседью. На вид ему около сорока, всего на пару лет больше, чем мне. От него пахнет мылом и древесной смолой, будто он только что побрился и принял душ. Запах кружит голову, сердце на секунду замирает. Господи, ну что за нелепый сон?
– Ты, наверное, еще не проснулась. Ты прекрасно знаешь, кто я. Твой муж. Ты дома, в нашей спальне.
Он обводит рукой комнату – словно в доказательство своих слов.
– У нашей дочки, которую зовут Мисси, если ты и это забыла, похоже, поднялась температура. И ей нужна мама.
Он протягивает руку. Я машинально ее беру.
– Брось, а? – уговаривает он меня. – Очнись, Катарина!
Я хмурюсь:
– Простите, так вы?..
Он вздыхает:
– Я твой муж, Катарина. Твой муж Ларс.
Ларс? Какое необычное имя. В жизни не встречала ни одного Ларса. Посмеиваюсь над своим неуемным воображением. Надо же – не Гарри, не Эд и не Билл. Я выдумала себе мужа по имени Ларс!
– Хорошо. Приду через минутку.
Он стискивает мои пальцы, наклоняется и целует меня в щеку:
– Я пока пойду измерю Мисси температуру.
Он выходит из комнаты.
Я снова зажмуриваюсь. Уж теперь-то сон точно должен перемениться.
Открываю глаза. Ну вот, я по-прежнему здесь. В зеленой спальне.
Выбора нет, поэтому я встаю и осматриваюсь. Над кроватью – мансардные окна, раздвижные стеклянные двери ведут во внутренний дворик прямо из комнаты. К спальне примыкает большая ванная. Будь оно все настоящим, я бы решила, что это вполне современные апартаменты: куда более современные – и, судя по всему, более просторные, – чем старая двухкомнатная квартирка, которую я снимаю в Платт-парке в Денвере.
Заглядываю в ванную. Там все выдержано в светло-зеленых тонах, поблескивают новые хромированные краны. На длинной тумбе установлены две раковины, столешница белая в золотистую крапинку, а сверху – шкафчики из светлого дерева. На полу нежная мозаика из мятно-зеленых, розовых и белых плиток. Даже если я все еще в Денвере, это точно не старый Платт-парк, где после войны не построили ни одного дома.
Смотрю в зеркало над туалетным столиком, ожидая увидеть там совершенно незнакомое лицо: кто знает, как выглядит эта Катарина? Но я осталась сама собой. Невысокая, пухленькая, с непослушными рыжеватыми волосами: один локон упрямо падает на лоб, а остальные кудряшки торчат в разные стороны, как бы над ними ни трудились парикмахеры. Приглаживаю волосы и замечаю на безымянном пальце золотое кольцо со сверкающим бриллиантом. Ну, разумеется, думаю я. Мой оптимистично настроенный мозг придумал мужа, который может позволить себе такой увесистый камешек.