– Позвольте выразить вам соболезнования, мисс Уэстли, – сказал Алек.
– Благодарю вас. Ужасное по-потрясение. – Ее голос дрогнул.
– Вы, очевидно, были очень близки с сестрой. Я так понимаю, вы жили вместе с четой Абернати?
– Да, я живу с Бетси и Роджером с тех пор, как они поженились.
«Ревность?» – гадал Алек. Невзрачная старая дева влюбляется в мужа красавицы-сестры. Такое уже бывало. Добавьте к этому голос и карьеру, на которую Мюриэл Уэстли никак не могла рассчитывать, капризный характер жертвы, и получится опасная смесь.
Однако слово «опасная» меньше всего подходило сидящей напротив тихой женщине с честным взглядом.
Задумчивое молчание инспектора спровоцировало поток объяснений.
– Всем так было удобнее, – принялась его уверять мисс Уэстли. – Родители не позволили бы Бетси выйти замуж за Роджера и уехать из дома, если бы я не пообещала, что позабочусь о ней. Я не меньше, чем она, хотела жить в Лондоне, но у меня не хватило бы средств на свое жилье. Бетси совсем не интересовалась ведением хозяйства, а у меня это хорошо получается. И потом, она предпочитает… предпочитала брать с собой на концерты меня, а не горничную, если у меня не было репетиций или спектакля.
– Я так понимаю, вы помогали сегодня миссис Абернати в гримерной, хотя сами тоже участвовали в спектакле.
– Да, верно, я все равно свободна в антракте.
– И что вы делали?
– Ничего особенного. Ей просто нравится, когда я рядом. Я причесала ее, пришила пуговицу, принесла ей… О! – Мисс Уэстли закрыла рот руками и с ужасом посмотрела на Алека.
– Принесли ей то, что было в штофе?
Она безмолвно кивнула.
– Возможно, в том, что миссис Абернати пила в антракте, яда не было… Кстати, она пила оттуда в антракте?
– Да, по меньшей мере, полбокала.
– И плохо ей не стало? Нет. Значит, скорее всего, яд она выпила на сцене, и его было достаточно, чтобы смерть наступила мгновенно.
– Но тот бокал тоже я наливала, – выпалила Мюриэл.
Дэйзи взяла ее за руку. Алек ждал.
– Бетси всегда требовала, чтобы рядом во время спектакля стоял бокал – смочить горло и взбодриться. Бокал у нее был свой, из набора со штофом. Никто другой не стал бы из него пить. Все знали, что Бетси предпочитает ратафию, а она слишком сладкая, на любителя.
– Ратафию? – Алеку сразу же представилось, как элегантные дамы эпохи Регентства жеманно смакуют сладкий напиток, в то время как джентльмены чуть ли не ковшами опрокидывают в себя портвейн и кларет. – Ликер?