Когда ученые изучали влияние металлов на организм человека, выяснилось: золото не только абсолютно нейтральный металл, который никак не взаимодействует с тканью, но оно еще и восстанавливает организм, убивая в нем всю патогенную флору. Возможно, аннунаки знали, как добиться с помощью золота невероятной по нашим меркам продолжительности жизни. Часть руд аннунакам приходилось добывать чуть ли не вручную, и это был очень тяжелый труд. По неясной причине они не могли или не хотели использовать машины. В один прекрасный момент аннунакам надоело самим работать в шахтах, и тогда было принято решение приспособить для этих целей подходящих существ из местной фауны. Им нужен был биологический механизм, и это самый интересный момент в шумерских мифах.
Согласно этим мифам, однажды на пиру бог Энки и богиня Нинмах напились и решили создать человека. Энки взял немного чего-то, что можно перевести как «красная земля» или «жизненная суть», и создал целых шесть существ, а Нинмах начертала их судьбу и дала им хлеба для еды. Потом боги поменялись ролями. Однако первые экземпляры оказались неудачными, поскольку не могли говорить, ходить, есть и тем более работать. Утром боги опомнились и пошли работать уже всерьез и создали первого нормального человека – Адапу, которого выносила богиня Нинхурсаг. Чуть позже создали и женщин. Но как все это перевести на современный язык?
Скорее всего, так, что некая группа генных инженеров взяла с планеты Нибиру семенники обезьян и вставила их в так называемую «глину», как сказано в древних текстах. Первый опыт оказался не совсем удачным, поскольку гибрид получился бесплодным. Но со временем аннунаки доработали человека, используя собственные ДНК и попутно прописав на генетическом уровне стремление к золоту, от которого люди не могут избавиться до сих пор. Общество с энтузиазмом подхватило идею, что за металл гибнут не только люди, но и внеземные боги. Что уж говорить по простых смертных, в которых любовь к золоту была заложена на генетическом уровне! Однако идея человека – не творения Божьего или венца природы, – а раба-рудокопа многим пришлась не по душе. Ситчина критиковали за неточности перевода, за выдергивание из контекста и художественное преувеличение. Однако популярность его книг только росла.