Девчонки рядом с Алисой испуганно
съёжились, увидев приближающуюся фигуру бандита с небольшим факелом
в руке, но им-то сегодня как раз ничего и не грозило. Вообще,
главарь жёстко пресекал все домогательства к ценному товару, но
накануне вечером он, как назло, куда-то ушёл с группой крепких
бойцов, оставив лишь небольшой «гарнизон» для присмотра. Раненого
Гроша, естественно, не взяли, но он этому только обрадовался –
намечалась отличная возможность рассчитаться за простреленное
плечо, и плевать на запреты!
– Ну что, сучка, притихла? –
Мародёр дернул за верёвочные кандалы, рывком поняв девушку на ноги.
– Только попробуй заголосить – враз зубами подавишься!
Алиса и не думала кричать –
сдавленное спазмом ярости горло способно было лишь на тихий рык.
Грош расценил молчание по-своему и, хмыкнув, потянул её за собой
прочь от освещённого кострами лагеря, будто животное на
привязи.
«Веревка!»
Мысль яркой молнией вспыхнула в
голове, и Алиса вовсе перестала сопротивляться, засеменив
связанными ногами в сгущающуюся темноту вслед за бандитом. Тот, не
замечая подвоха, торопливо искал среди ближайших развалин место
поудобней, попутно в подробностях описывая всё то, что собирается с
ней сделать. К слову, фантазия у бедолаги оказалась небогатой.
Наконец, мародёру приглянулась
широкая плита, прочно покоившаяся на груде обломков помельче –
этакий алтарь, на котором было не грех принести воздаяние богу
похоти. Только вот в этот раз жертва оказалась против.
Стоило только Грошу на мгновение
выпустить путы из здоровой руки, чтобы смахнуть с плиты ненужный
мусор, как Алиса тут же завела связанные запястья ему за голову и
резко откинулась назад, затягивая импровизированную удавку
собственным весом. От неожиданности, ослабевший после ранения
мародёр не устоял на ногах и завалился набок, с хрипом царапая
сдавленное горло.
Алиса упёрлась босыми ступнями ему
спину, превратившись в распрямляющуюся пружину, и все больше
натягивала злополучную верёвку. Грош был сильнее, в рукопашной он
спокойно уложил бы девушку одной рукой, но удачно накинутая удавка
нивелировала все его попытки освободиться. С минуту они елозили по
битому щебню, в кровь разодрав бока, и лишь потом сипящий мародёр,
наконец, притих. Алиса, не замечая выскочивших системных сообщений,
еще несколько секунд продолжала его душить, пока скрипучий голос
откуда-то сверху не произнёс: