Ну значит и моё врачевание переживет!
С таким оптимистичным настроем, я взялась за дело. Ощупала тело. Нашла рваную рану. Кровь сочилась, не останавливаясь. А все потому, что в ране застрял добротный кусок древесины. Хорошо, что чудовище в отключке. Я смогла вытащить деревяшку. И кое-как промыла рану. Перевязка отняла у меня последние силы.
И я рухнула прямо тут, рядом с этой тушей.
А в скором времени я поняла, что дико замёрзла! И собрав себя в кулак, поползла в дом. Кровать показалась мне невероятно удобной. Подушка – мягчайшее облако. И я уснула, едва коснулась головой.
Какая зараза не выключила будильник?! И какой идиот додумался поставить на звонок этот противный звук?!
Я не хотела открывать глаза. Но настойчивые звуки проникали сквозь остатки дрёмы.
У кого то звонил телефон : «динь- динь- дин!» Резкий, звон, словно звонок станинного колокольчика.
И у кого-то срабатывал будильник. Грубый, низкий рык. Ещё. И ещё…
И тут я подскочила на постели! Мигом перед глазами пронеслись события вчерашнего дня.
Авария, чудовище, неудачное сожжение на костре, ночная операция…
Ясно теперь! Это не телефон! Это трезвонит колокольчик на калитке. И не будильник вибрирует! Это чудовище Даннотара рычит на звонящего. Хороший пёсик! Я бы ещё и команду «Фас» дала! Чтобы руку, терзающую звонок, откусил по самое некуда!
Пришлось вставать и заматываться в простынь. На выходе из дома, все в той же позе лежал волк и утробно рычал. Я осмотрела результат вчерашней ночной стрижки и порадовалась! Теперь он не такой лохматый!
Хотя меньше размером он не стал. На чем отъелся, монстр? На таких, как я? Заблудившихся в лесу?
Проходя мимо, подавила в себе желание пнуть его. Не хорошо как-то. Все таки он ранен. А то, что хотел съесть меня, так в том виновата природа этого хищника. Но пнуть хотелось. Ладно. Пну того, кто с утра по раньше трезвонит в дверь.
Отворила калитку и рявкнула:
- Что надо?
Женщина, в добротном сарафане и платке на плечах, отпрыгнула на добрые пару метров. От страха. Лицо побелело и нижняя губа затряслась. Женщина стала бормотать молитвы и неистово креститься.
Я ее прекрасно понимаю! Ну а вы бы не начали креститься, если бы вам открыла дверь лохматая, рыжая женщина, в простыне, заляпанной кровью? Хотя я предпочитаю думать, что мои волосы красивого, насыщенного медного цвета. И они отлично оттеняли мои карие глаза. Но селянка в моих глазах красоты не видела. Она вообще мечтала оказаться где угодно, но не здесь, у моей калитки.