– Ну, а причём тут зал? – вопросительно посмотрел на герцога Годрик.
– Зал был своего рода платой Атенуса, однажды… прости, ты не мог бы воспользоваться своей магией, а то стол только наполняет бокал, но никак не приносит их?
Годрик одобрительно кивнул и поднял руку вверх, два кубка, наполненные вином, пролетев через зал, оказались прямо у него.
– Ваше Высочество, – предложил один кубок Годрик.
– Благодарю, и так, однажды Атенус заплутал среди ледяной пустыни, как Вам известно, её просторы до сих пор не отражены на картах, а в те времена тут и шагу нельзя было делать за проложенные тропы.
– Что же спасло Атенуса?
– Жители города – ему повезло, что теми путями раз в месяц пользовались караваны, когда шли из Пирбольда. Атенуса отогрели, накормили, напоили, а он взамен помог с постройкой дворца, и, когда праздновали окончание постройки тронного зала, один из рабов случайно разлил на моего прадеда вино. Тот был человеком суровым и сразу приказал отрубить голову тому рабу, но тут вмешался Атенус, предложив прадеду решение проблемы в виде вот такого чудо-стола. Так что за Атенуса! – закончил Габриэль и залпом опустошил кубок.
– Занятно, – осушив свой кубок, сказал Годрик, – а раб?
– Было назначено наказание в виде ста ударов кнутом… Погиб на девяносто девятом.
Звон колоколов наполнил тронный зал, и без того встревоженный двор превратился осиный улей, жужжание которого устремилось к городским воротам.
– Прибыли. Ну что же, рад был поговорить, увидимся, юноша, – закончил Габриэль и пошёл в сторону выхода. Годрик же не спешил. Поставив кубок на стол, он в привычной манере, гордо поднял голову и зашагал в сторону выхода. Подойдя к двери, он остановился, еще раз обернулся в сторону тронного зала и вытащил из кармана потрепанную книжную страницу.
– По всей видимости, Атенус оставил после себя не только тронный зал, – прошептал он и сжёг маленький клочок бумаги, на котором прерывистым почерком было написано « Не для чтения. Распи Атенус»
Гости. Гость.
Золотистая карета, запряжённая двумя белыми медведями, вздымая снежные комья, быстро приближалась к городским воротам. По обеим сторонам неслись одетые в серебряные доспехи, верхом на белых конях, величавые всадники Эпифирата, славившиеся своей храбростью и стойкостью. Позади золотой кареты ехали и другие, сделанные из обычного дерева, по большей части из двусезонных елей, которые достигали до десяти метров в высоту, а после окончания пятого года своей жизни уменьшались в размерах, пока не погибнут.